Глава 1
«Мясник Когурё»

– Клим, плохо дело, – стоило мне появиться в кают-компании, встретил меня Малахов.

– Что случилось? – отдав команду синтезатору на чашку кофе, поинтересовался я.

Не натуральный, конечно, но тоже ничего. С натуральными продуктами в космосе тяжко из-за того, что они занимают слишком много места и требуют особых условий хранения. На военных кораблях достаточно тесно, здесь основной упор на вооружение и системы жизнеобеспечения. Пищевые же концентраты для синтезаторов занимают немного места и в хранении неприхотливы.

– А ты загляни в сеть. Мы в топе поисковика. «Мясник Когурё», «Кречет питается мясом», «кровавый хищник». И всё это мы.

– А короче?

– А короче, сторожевой катер «Новиков» под командованием небезызвестного Кречета напал на британское грузовое судно «Тобиас» с тридцатью членами экипажа и сорока пассажирами на борту и уничтожил их всех. Красочный видеоролик расправы над беззащитными гражданскими прилагается.

– Почему сразу не разбудил? – угрюмо спросил я.

– А смысл? Чтобы ты не выспался и впустую скрипел зубами? Поделать-то мы сейчас ничего не можем.

Это да. Поделать мы ничего не можем. Потому что уже третий день сохраняем радиомолчание и не выходим в сеть. В смысле работаем только на приём и никаких исходящих сообщений. Движемся по направлению к базе русской эскадры, но до сих пор ещё не определились, как будем прорываться. Тот самый случай, когда взять приз проще, чем удержать его.

Японцы пока особой активности не выказывают. Одно дело потерять связь с эсминцем, и совсем другое – узнать, что он захвачен. Драться же мы сейчас не можем ни при каких раскладах. В смысле что-то там ответить, конечно же, сумеем, но по-хорошему у нас не получится даже организовать на должном уровне непосредственную оборону. Всё, на что мы способны, только и того, что худо-бедно перегнать эсминец из точки «А» в точку «Б».

К слову, мы не в состоянии даже воспользоваться разгонной капсулой. Навыков Малого вполне достаточно, чтобы управиться с нею. Он и сделал это, когда закачивал в себя базы по медицинской подготовке, чтобы наконец задействовать регенерационную и подлечить Прохора. Тот, кстати, уже был на ногах и активно наедал морду после трёх суток лечения. Но тут такое дело, что прерывать обучающий процесс нельзя, а у нас недостаточно народу. Короче говоря, вроде бы и есть возможность, а использовать её не получается.

– И как обстановка? – спросил я, забирая из окошка стаканчик с синтетическим кофе.

– Нас клянут все. И англосаксы, и россияне, и союзники. Как с цепи сорвались. Есть немногие защитники, пытающиеся достучаться до разума, но они не только в меньшинстве, их попросту не слышат.

– Плохо дело. Эдак с нами долго разбираться не станут, – невесело ухмыльнулся я и посмотрел на бывшего одноклассника. – Андрей, может, посоветоваться с Кречетовым?

– Боюсь, что разведки всех стран сейчас активизировались настолько, что сообщения в сети просеиваются через мелкое сито. Стоит только отправить письмо, как нас тут же засекут, – покачав головой, возразил он.

Угу. Можно сколько угодно вещать о неприкосновенности личных данных, тайне переписки и тому подобной лабуде, но факт остаётся фактом, сеть это средство манипуляции, сбора самых разнообразных сведений. И такой лакомый кусочек не оставляют без присмотра не только ведущие разведки мира, но и кто поскромнее. Возможности у всех разные, но интерес одинаковый.

– Может, Малой что-то придумает, – предположил я. – Где он сейчас?

– На лётной палубе колдует над подключением наших искинов к японским скутерам, – ответил Малахов.

– Малой, как успехи? – запросил я по внутренней сети.

– Нормально. Трудно было только с первым, теперь уже четверых переобул. Остался твой скутер, и можно будет опробовать.

– Совет твой нужен.

– Я весь внимание.

– Слышал уже, что мы «мясники»?

– Конечно. Я остальным и показал.

– Хочу написать князю Кречетову, обрисовать ситуацию и посоветоваться.

– Нужно было сразу запустить ролик, как я и предлагал.

– И тогда нас уже с собаками искали бы и, скорее всего, нашли. Более рациональные идеи есть? – не согласился я.

– Ну-у есть одна мысль. Можно ретранслятор сети посадить на скутер, прилепить к нему дополнительные баки с топливом и отправить на форсаже в противоположную сторону, да и самим слегка ускориться. За сутки расстояние выйдет приличным, а район поиска закачаешься. Связь с ретранслятором по узконаправленному лучу…

Так мы и поступили. Не сказать, что сутки под ускорением в восемь джи нам так уж понравились. Даже несмотря на ложементы, приятного мало. Тут и медикаменты, вводимые в кровь аптечками, и внутривенное питание, и невозможность даже поспать, не то что заняться ещё чем-то. Но в результате мы сумели создать более чем приличный разрыв с ретранслятором. Так что если нас и бросятся искать, сделать это будет ой как непросто.

Когда мы пришли в себя, я создал аккаунт Елены Берёзкиной и написал князю от её имени письмо в надежде, что имя его покойной жены возымеет должное действие. Ведь именно неподалёку от кладбища, где она похоронена, и случилась та самая эпичная драка, после которой он вроде как мне задолжал.

«Здравствуйте, Семён Аркадьевич. Спешу поделиться с вами радостной новостью. Я продала свою маленькую тесную яхту и приобрела большую комфортабельную. На межсистемные переходы мне, конечно, рассчитывать не приходится. Но ведь есть толкачи. Вот я и решила отправиться в путешествие. Вы повидали гораздо больше меня, а потому не посоветуете ли, с чего мне начать? Искренне ваша, Елена».

Ситуацией решили воспользоваться и остальные. К слову, это будет полезно, когда встанет вопрос со сбором доказательной базы. Ведь сеть зафиксирует примерные координаты выхода в неё пяти аккаунтов. А мы сейчас находимся далеко в стороне от сектора обычной нашей охоты. И в одночасье оказаться тут не могли.

Пока хранили молчание, в почтовые ящики даже не заглядывали, как не заходили и в свои аккаунты. Это ведь неизменно оставит след, и если кто-то выставил на нас сторожок, то непременно об этом узнает. Впрочем, какие к чёрту если. Однозначно мы под колпаком. Но, по моему мнению, засветка того стоила. По нашему общему мнению, этот рискованный шаг всё же пойдёт нам на пользу.

Я, Дрон и Малой написали родным, чтобы успокоить и заверить в том, что всё случившееся чудовищная провокация, к которой мы не имеем никакого отношения. Назар связался с Анной, клянясь и уверяя Тарасову в том же. У них, к слову, завязался роман по переписке. При личном общении Груздев становился косноязычным, не мог выдавить из себя и пары слов, краснея и пыхтя от смущения. Но в переписке чувствовал себя довольно уверенно. Не исключено, что из-за возможности править свои сообщения, подбирая слова и выражения. Степанов, который Прохор, от скуки с кем-то собачился на форуме нашего канала.

Ответил я и на очередное письмо Ангелины. Вернее, сразу на два. Первое ожидало своего ответа в течение многих дней и мало чем отличалось от прежних, в которых она неизменно флиртовала и заигрывала, пытаясь вызвать если не ревность, то хотя бы заинтересованность. Признаться, это уже начинало немного напрягать. Я всё больше склонялся к тому, чтобы рассматривать её как средство, чтобы дистанцироваться от Насти.

Второе пришло буквально несколько часов назад. Оно было переполнено беспокойством и заверениями в том, что Рюмина не верит в возможность подобного. Вот только между строк читалось, что она попросту боится того, что это может оказаться правдой. А при таких раскладах её волновала и возможность обнародования нашего достаточно близкого общения. Вот на него-то я и ответил, проигнорировав первое послание, наполненное одним лишь заигрыванием.

Было и ещё одно письмо. От Насти. Всегда подозревал, что ей известен как мой аккаунт, так и почтовый ящик, а не пишет она мне только потому, что не надеется получить ответ, и ей опять придётся прилагать усилия, чтобы установить мои изменившиеся данные. Но теперь она, похоже, решила, что оно того стоит.

«Прошу простить меня за то, что без разрешения разузнала твои аккаунт и почту. Уверяю тебя, что пишу я только из-за крайней нужды, так как полагаю, что должна поддержать друга в трудную минуту. На тебя и твоих товарищей вылили столько лжи и помоев, что моему возмущению нет предела. Читая эти сотни комментариев, я поражаюсь человеческой глупости. Они с такой лёгкостью клеймят тех, кого ещё недавно превозносили, что не вызывают ничего, кроме омерзения. Прости, но я взяла на себя смелость защищать твоё доброе имя. Пришлось подключить к этому нескольких посторонних людей, в том числе и известных блогеров. Поначалу на свои средства, но после папа открыл под это дело линию финансирования. Нас несоизмеримо меньше, но мы не сдаёмся, и когда всё разрешится, сделаем всё ради того, чтобы данный факт не смогли замолчать. Мы разгоним обратную волну и сметём всех этих лживых ублюдков. Просто делай своё дело, а я позабочусь о твоём честном имени».

М-да. Отвечать я не стал. Ни к чему. Она и так узнает о том, что письмо прочитано. Конечно стоило хотя бы спасибо сказать. Но я опасаюсь того, что обычную мою благодарность она примет не весть знает за что, иди потом и отмахивайся. Боюсь я её. Хотя как сестру уже начинаю любить. Хотел бы я иметь возможность общаться с этой егозой накоротке, только она всё поймёт не так.

– Оп-пачки-и! А вот это новость! – воскликнул Малой.

– Что там ещё интересного стряслось? – спросил я.

– Товарищ адмирал Свиридов имел честь сделать публичное заявление в присутствии журналистов и телерепортёров, в том числе и иностранных, заявив, что мы уже давно не состоим на службе в Российском императорском флоте по истечении сроков контрактов. А Кистеня и вовсе объявил дезертиром.

– Это шутка такая? – искренне удивился я.

– Да какие шутки, парни. Сами посмотрите, – ответил Николай, пересылая нам несколько ссылок.

Там были и статьи, и видео. Говорилось и о том, что командование уже достаточно давно дало официальный отрицательный ответ на запрос британского посла относительно принадлежности катера «Новиков» и его экипажа к русскому флоту. Так что никаких сомнений, от нас поспешили откреститься, теперь уже перед общественностью. Без понятия, чем это нам обернётся, но боюсь, что ситуация серьёзно ухудшилась. Хотя и не факт.

– Что делаем? – спросил Андрей.

– Ждём, что скажет князь, – решил я.

Ответ пришёл достаточно быстро. Ну, по меркам межсистемной связи. А так-то это заняло двенадцать часов. Мы тем временем сменили курс и теперь двигались по дуге, поддерживая связь с ретранслятором на пределе возможности. Вообще-то, рискованно. Стоит потерять контакт и всё, ищи свищи его в космосе.

А ведь могло выйти и вовсе кисло. Если бы князя не оказалось в системе Альсафари, куда и было направлено письмо, оно мирно дожидалось бы, когда владелец аккаунта вернётся обратно и проверит почту. Межсистемная связь великое дело, но у неё имеются серьёзные ограничения.

«Здравствуйте, Елена Николаевна. Признаться, я удивлён. Когда вы говорили о намерении отправиться в путешествие, я полагал, что имеется в виду круизный лайнер. Но вы лёгких путей не ищете. Надеюсь, яхта достаточно комфортабельна и подходит для длительных переходов, иначе вы возненавидите космос, и у вас пропадёт всякая тяга к путешествиям. Что же до совета, то я бы отправился в Бхарат. Всё же времена неспокойные, а у нас с ними хорошие отношения, и там наши соотечественники вовсе не редкость. На чужбине мы всегда готовы прийти на помощь, как это трижды уже случалось со мной. Впрочем, возможно, во мне говорит предвзятость в отношении англосаксов. Увы, но тут уж я ничего не могу с собой поделать. Желаю вам приятного путешествия и до новых встреч. Искренне ваш, Кречетов».

– Много текста ни о чём, – почесал в затылке Малой.

– Да ладно! Ты реально не понял? – хохотнул Назар.

– Да чего тут непонятного, – отмахнулся Прохор и, глядя на Николая, пояснил: – Князь предлагает нам через три дня прибыть на станцию Сокчо, у которой находится проход в Бхарат. Ну, это если он вообще понял, что написал ему Кречет младший.

– Колун, – поправил я.

– Не противься своей судьбе, – воздев палец, высокопарно заявил Степанов.

– Любовь толпы мимолётна. Вчера герой, сегодня преступник, – покачал головой я.

– Думаешь, он понял, что это действительно ты? Может, у него и впрямь есть знакомая с таким именем, – усомнился Назар.

– Берёзкина Елена Николаевна – покойная жена Кречетова, это её девичья фамилия. Именно в тот момент, когда его дочь навещала ту могилку, на неё и было совершено нападение. И именно за моё участие в спасении княжны Кречетов заявил, что в неоплатном долгу передо мной.

– О как! И дал знать, что это именно ты, и про должок напомнил. Клим, да ты прямо прожжённый интриган, – невесело улыбнулся Малахов.

Вот кому сейчас хреново. Его имя мешают с дерьмом, наверняка и отцу достаётся, причём страдает не только его репутация, но и предприятие. У нас ведь как? Кто громче кричит, тому и верят. А что до фактов, тут ведь думать надо, а это больно. Да и не всем дано. Признать же собственную тупость куда труднее, чем с глубокомысленным видом вещать чушь. Вот и клеймят нас сейчас как кровожадных убийц. Причём громче всех именно те, кто ещё недавно восхвалял. Сетевая слава она такая – безграничная в своём возвеличивании и безжалостная в низвержении в бездну. Помойка, одним словом.

– Малой, отдавай приказ ретранслятору на самоликвидацию. Ну, парни, идём на Сокчо за нашими добрыми именами и за крестами на грудь.

– Уверен, что на грудь? – усомнился Андрей.

– Кречетов не выдаст. Наоборот, раскрутит историю с нами, чтобы сместить командующего эскадрой, – убеждённо произнёс я.

– Думаешь, у него сейчас есть достойный кандидат? Будь так, и он озаботился бы этим ещё перед войной. Но, похоже, противостоящая ему партия имеет более сильное влияние.

– А как по мне, то в политики нужно идти не тебе, Дрон, а Кречету…

– Колуну, – прервал я Прохора.

Но тот только отмахнулся, мол, отстань, всё уже решено и не хрена кочевряжиться. После чего продолжил:

– Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Поэтому я уверен, что он сейчас выдвинет свою кандидатуру, и многие радостно возбудятся от того, что теперь во главе эскадры встанет прославленный адмирал.

– Это ты ни черта не смыслишь в политике, – хмыкнув, возразил Дрон. – Если он сам предложит свою кандидатуру, ему вполне могут заявить, мол, наше положение не столь уж и отчаянно, а конфликт настолько мелок, что столь выдающемуся флотоводцу не стоит беспокоиться. Клим, как там твои акции?

– Ползут вверх, но очень медленно. И желающих их приобрести совсем немного, – ответил я.

– Потому что нет госзаказов, на которые ты так рассчитывал. И общество, и правящая элита всё ещё полагают, что конфликт не выйдет за рамки и не выльется в большую войну. Так что Кречетов будет на прежних позициях, попробует пропихнуть своего ставленника, но сам встанет у руля, только когда его попросят, и уж точно возглавит не эскадру, а флот.

– Ну, может, и так, – пожал плечами Прохор.

– Кстати, а с чего князь взял, что нас на станции не возьмут под белы рученьки? – усомнился Малой и продолжил: – Эсминец, может, и не отберут, мы сможем передать его российскому представительству, и оно его примет. Но нас корейцы точно потянут в каталажку. Причём про сторожевик могут даже и не вспоминать, обвинив нас в расправе над гражданскими.

– Ерунда, – покачав головой, возразил я. – Обвинение продержится до первого допроса, после чего останется только катер. И князь наверняка понимает, что именно так оно и будет.