Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

Рецензенты: чл. – корр. РАН А.Н. Сахаров, д. и.н. Д.М. Володихин

Карты: В.Н. Темушев (НАН Беларуси) и С.Н. Темушев (БГУ)

На обложке: картина Г.И. Семирадского «Похороны знатного руса в Булгаре» (1883 г.)

Предисловие

Для читателя, взявшего в руки данную книгу, необходимо сделать несколько общих замечаний. Как видно из ее названия, она посвящена происхождению Древней Руси.

Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что в настоящий момент этот период является едва ли не самым обширным «белым пятном» отечественной истории. Даже у специалистов вопросов о событиях данной эпохи гораздо больше, чем ответов. Несмотря на то что она, начиная с работ Г.Ф. Миллера, М.В. Ломоносова, В.Н. Татищева и других исследователей XVIII в., изучается почти три столетия, многие ее сюжеты до сих пор остаются дискуссионными. Таков, к примеру, продолжающийся несколько столетий знаменитый спор, получивший в историографии название «варяжского вопроса», о том, кем был по происхождению основатель древнерусской княжеской династии Рюрик и откуда он пришел на Русь.

Ни один из сюжетов русской истории не вызывал такой ожесточенной полемики, как рассказ летописца о «призвании варягов». Впоследствии он породил знаменитую дискуссию «норманистов» и «антинорманистов», продолжающуюся вплоть до сегодняшнего дня. При этом споры исследователей практически сразу же вышли за академические рамки, перейдя в плоскость политических дебатов. Главный вопрос дискуссии фактически был подменен другим – поскольку своим возникновением Русь была обязана если не завоеванию иноземцами, то, по крайней мере, иностранному влиянию, то в какой степени этот фактор играл свою роль в дальнейшем? В ходе споров противоположные стороны, не находя нужных аргументов, нередко прибегали, да и поныне прибегают к упрекам в «космополитизме» или, наоборот, в «отсутствии патриотизма», навешиванию политических ярлыков, а то и прямым доносам на своих противников.

Во многом это связано с крайней скудостью источников по истории Древней Руси. По сути дела, основным источником, последовательно рассказывающим о судьбах страны в древнейший период, является небольшая по объему Начальная летопись, или «Повесть временных лет»^[1]. Что касается остальных письменных источников отечественного происхождения, то они носят крайне отрывочный характер. Это произошло из-за того, что огромное число когда-то существовавших исторических документов не дошло до нас, погибнув во время вражеских нашествий от многочисленных пожаров и других стихийных бедствиях. Иногда они просто уничтожались по невежеству.

Попытаемся оценить размеры имеющихся лакун. Сделаем это на примере числа городов, когда-то существовавших в Древней Руси и упоминаемых летописцем. По подсчетам академика М.Н. Тихомирова, в летописях за период IX – начала XIII в., то есть до нашествия Батыя, назван 271 город. Позднее выяснилось, что к этой цифре следует добавить еще 143 города. Судя по археологическим данным, они возникли еще в древнерусский период, но попали на страницы летописей лишь во второй половине XIII–XV в. Отсюда можно говорить, что в нашем распоряжении имеются летописные данные о существовании 414 древнерусских городов. В то же время археологами на территории, некогда принадлежавшей Древнерусскому государству, было зафиксировано существование примерно 1400 городищ (укрепленных поселений) X–XIII вв. Таким образом, оказывается, что в письменных источниках упоминается менее 30 % когда-то существовавших городов Древней Руси. При этом необходимо учитывать, что по разным регионам соотношение упоминаемых в летописях и «безымянных» городов колеблется от 1:3 до 1:7.

Укажем еще на одно обстоятельство. Как известно, «Повесть временных лет» датирует призвание Рюрика на Русь 862 г. Но сама летопись была составлена лишь в начале XII в., то есть спустя несколько столетий после описываемых в ней событий. Наиболее ранний ее список – Лаврентьевский – сохранился от последней четверти XIV в., а второй по древности – Ипатьевский – дошел от первой четверти XV в.^[2]

Поскольку многие данные по истории Древней Руси приходится черпать из источников, написанных не современниками, а много позже, в них приходится сталкиваться с искажениями и различного рода поновленнями, возникавшими в результате того, что летописец не совсем четко понимал прошлую реальность. В частности, автор «Повести временных лет», пересказывая под 907 г. договор Олега с Византией, сообщает, что в Константинополь среди прочих приходили русские купцы из Переяславля (современный Переяслав-Хмельницкий на Украине). Ту же норму видим и в аналогичном договоре Игоря, помещенном летописцем под 945 г. В то же время н. э.ого же источника выясняется, что Переяславля в это время еще не существовало, поскольку под 992 г. говорится об основании города Владимиром Святым^[3].

Чрезвычайно малое число источников по истории Древней Руси приводит к тому, что исследователь зачастую вынужден выстраивать свои концепции на одном или нескольких свидетельствах источников. Это же обстоятельство приводит к тому, что на истории Древней Руси паразитирует большое количество псевдоученых, а иногда и просто шарлатанов. Они создают «новую хронологию», или изобретают могучую языческую державу, потрясавшую мир несколько тысячелетий назад, или отыскивают истоки русского народа в Шумере и Вавилоне. В последнее время к ним добавились наши беспокойные соседи, на полном серьезе полагающие, что современная Россия украла у них историческое название «Русь».

Неудивительно, что в этих условиях усилия серьезных исследователей в первую очередь направлены на поиск других источников, которые могли бы добавить хоть крупицу нового знания о Древней Руси. При этом зачастую складывается ситуация, когда с появлением хотя бы одного нового источника прежние, казавшиеся незыблемыми, версии становятся лишь предметом историографического интереса.

Первым шагом в этом направлении стал поиск иноязычных источников, поскольку ни одна страна никогда не существует отдельно сама по себе: ее неоднократно посещают ближние и дальние соседи, зачастую оставляющие письменные свидетельства о своих поездках. Не являлась исключением н. э.ого правила и Древняя Русь. Сохранился целый ряд свидетельств восточных, византийских, западноевропейских, скандинавских авторов об интересующем нас времени. Но и здесь встает вопрос об их объективности. Насколько точно и верно может описать жизнь другого народа очевидец, пусть и внимательный, но зачастую не знающий его языка, обычаев и нравов и вынужденный получать информацию через посредство переводчика или по рассказам других людей?

С другой стороны, задачу понимания иностранных источников облегчает то обстоятельство, что зачастую в различных странах идут одни и те же процессы. Изучая их в одной стране, можно полагать, что в ту же историческую эпоху и у соседей шли похожие, тем более что никто не отрицает активного взаимодействия Древней Руси с другими государствами. Все это приводит к тому, что древнейшую историю нашей страны следует излагать не саму по себе, в рамках чисто национальной истории, а на широком фоне тогдашней мировой истории.

Вместе с тем в ходе написания книги и ее обсуждения в профессиональном кругу автору пришлось столкнуться с определенной косностью мышления ряда коллег, с тем, насколько чужды для многих обладателей даже высоких ученых степеней новые точки зрения на привычные для них взгляды на происхождение Древней Руси. Несмотря на очевидные аргументы и прямые свидетельства источников, многие по-прежнему цепляются за устаревшие теории, высказанные порой еще в XVIII в., забывая, что историческая наука развивается и не стоит на месте. В ход идут либо замалчивание, либо различные отговорки для того, чтобы не признаться в своих ошибках. Между тем их признание – это не показатель слабости, а подтверждение зрелости и мудрости исследователя. Данная книга имеет подзаголовок «Взгляд из XXI века». Это сделано не случайно, а в надежде, что непредвзятый читатель сам оценит доводы автора и тех исследователей, с которыми он спорит, по важнейшим вопросам древнерусской истории.

Общие правила написания научных работ обычно требуют подробного разбора мнений предшественников, анализа их позиций и доводов. Но в данном случае мы решили отказаться от этого, поскольку дискуссия о происхождении Древней Руси начиная с середины XVIII в. вылилась в огромное количество книг и статей. Достаточно сказать, что только одному небольшому по объему памятнику древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве», посвящена вышедшая в 1995 г. пятитомная «Энциклопедия „Слова о полку Игореве“».

Подобное обилие литературы по истории Древней Руси, как научной, так и околонаучной, заметно расширило бы объем нашего исследования и является задачей совершенно иного исследования историографического характера. Поскольку в основу книги положены в первую очередь источники, то постраничные ссылки даны исключительно на них, с тем чтобы читатель в первую очередь мог самостоятельно проверить основанные на них те или иные доводы автора. Что же касается высказанных ранее позиций других исследователей, то в конце каждой главы дается перечень главнейших работ по той или иной проблеме, по которым читатель может проследить ход научных дискуссий. Подобный подход не является чем-то новым. К примеру, авторы вышедшей в 2014 г. энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире» также отказались от рассмотрения историографических понятий и схем, поскольку это является предметом самостоятельного исследования.

Следует отметить еще одну особенность данной книги. Хронологически рамки образования Древнерусского государства можно обозначить периодом с середины IX в. – призвания Рюрика на Русь – до середины XI в. – времени правления великого князя Ярослава Мудрого, окончательно объединившего страну из отдельных, прежде разрозненных славянских племен. При этом мы не ограничиваемся указанным периодом, а расширяем его за счет предшествующего времени, которое условно можно назвать «предысторией Древней Руси».

Это связано с тем, что на огромных пространствах Восточной Европы, где, собственно, и зародилась Древняя Русь, проходили сложные процессы взаимодействия различных древних племен. Целый ряд исследователей видел в них если не прямых предков, то предшественников славян, ставших основой населения Древней Руси. Изучение их миграций, взаимодействия между собой и соседями позволяет дать цельную картину исторических процессов, предшествовавших возникновению Древнерусского государства, а значит, дает возможность проследить причины многих важных исторических процессов, в той или иной степени отразившихся на его истории.

Одновременно нам приходится затрагивать события и явления, выходящие за верхние хронологические рамки работы. Связано это с вышеотмеченными особенностями источников по истории Древней Руси, когда исследователь нередко вынужден обращаться к материалам более позднего времени.

Наконец, укажем еще на одну особенность книги. Историей возникновения Древнерусского государства на протяжении поколений занимались лучшие умы отечественной и мировой науки. За это время ими, если так можно выразиться, буквально «под микроскопом» были рассмотрены все имеющиеся в наличии источники по данной проблематике, высказаны все доводы как pro, так и contra. В этих условиях встает закономерный вопрос: может ли автор сказать что-то новое по сравнению с предшественниками?

Оказывается, что это вполне возможно. Данную возможность дает использование в работе методов исторической географии, положенных в основу данной работы. И хотя еще в XIX в. Н.И. Надеждин (1804–1856) писал, что «первой страницей истории должна быть географическая ландкарта: должна не как только вспомогательное средство, чтобы знать, где что случилось, но как богатый архив самых документов, источников», это пожелание в отечественной историографии осталось неисполненным. К сожалению, литература по исторической географии Древнерусского государства крайне скудна. Можно отметить лишь во многом устаревшие к нынешнему времени монографии Н.П. Барсова и А.Н. Насонова, специально посвященные данной тематике, и несколько отдельных изданий общеисторического плана, в которых хоть в какой-то степени затрагиваются историко-географические сюжеты. Показательно, что самые известные общие труды и лекционные курсы по отечественной истории, такие как труд С.М. Соловьева, курсы В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, не снабжались картами. Подобная ситуация во многом характерна и для современной научной литературы.