Со смертью любимых не кончаются наши обязанности перед ними. И первейшая из них: забыть о себе и думать о них. Думать об их пути к совершенству и освобождению. Думать и помнить, что если мы плачем и стонем, то взваливаем на их новую, хрупкую форму невыносимую тяжесть, под которой они сгибаются и даже могут погибнуть. Мы же склонны приписывать к числу своих добродетелей усердное их оплакивание. Тогда как истинная любовь, им помогающая, будет проявляться в мужестве, творческой силе сердца, живущего в двух мирах, а не в унынии от нарушенного привычного уклада земной жизни. Трудясь над самообладанием, над самодисциплиной, мы помогаем не только живым, но и тем, кого называем мертвыми и кто на самом деле гораздо более живой, чем мы, заключенные в плотные и грубые покровы физического тела.