называемого «социального», то есть сиротства при живых родителях. За последнее 100 лет Россия переживает третью волну сиротства: первая – после Первой мировой войны и Октябрьской революции 1917 года, вторая – после Великой Отечественной войны и третья – в настоящее время. По данным Федеральной службы статистики, на январь 2009 года детское население в России составляло 26 055 млн человек. Численность детей, родители которых были лишены родительских прав, в 2005 году составляла 69 664 человека, в 2006–74 141, в 2007–77 416, в 2008–74 492 человека. Всего в стране в 2009 году насчитывалось 697 477 детей, оставшихся без попечения родителей, что составляло 2,68 % от всего детского населения.[8] Поэтому для современной России особенно актуальными являются проблемы не столько закрепления прав и свобод человека на конституционном и ином законодательном уровне, сколько их соблюдения, уважения и защиты, что должно органично включать в себя особую заботу о подрастающем поколении. Общество тем более должно быть заинтересовано в защите прав и свобод человека в силу обострившейся демографической ситуации, хотя после известных мер, предпринятых органами законодательной и исполнительной власти и лично Президентом РФ Д. А. Медведевым, положение с рождаемостью и смертностью хотя и едва заметно, но все-таки улучшилось.
Таким образом, как позитивные, так и негативные процессы, происходящие в современном обществе, неизбежно приводят к расширению сферы общественных отношений с участием несовершеннолетних; многие из этих отношений нуждаются в социальном регулировании, в том числе в правовом воздействии. Это означает неизбежный рост массива правовых норм, регулирующих общественные отношения с участием детей как особой группы субъектов, что в свою очередь предполагает систематизацию этих норм.