Уйти у твари так и не вышло – на ту сторону она перенеслась вместе с человеком.
* * *
Огонь исчез в мгновение ока. Только что бушевал повсюду – и вдруг его не стало.
Преследуемый и преследователь вырвались на бесплодную каменистую равнину с пепельным небом и без малейших признаков солнца в вышине.
Испускаемого небосводом света хватало, чтобы без труда обозревать пространство на много километров вокруг. Правда, у Стаса не нашлось времени пейзажами любоваться: как только он и древесная тварь выпали из мира людей, он тут же врезался в нее, перебил все четыре лапы и, подпрыгивая на кочках и ямах, продолжил нестись с остатками ее туши на капоте. С управлением он справлялся с трудом – руль, словно оживший, рвался на волю.
Тварь не сдавалась.
Развернувшись на поверхности оплавленного автомобиля, она почти полностью перекрыла Стасу обзор. Ее перебитые конечности прямо на глазах перестроились в два огромных щупальца, которые в попытке добраться до водителя серией ударов обрушились на корпус машины.
Стекла покрыла сетка трещин, и одному щупальцу удалось проникнуть внутрь – со стороны пассажирского сидения, но до водителя оно так и не добралось. Ревя, словно на последнем издыхании, «Лада» врезалась в огромный камень, стоявший посреди пустыни.
Булыжник даже не дрогнул.
Стас рассчитал все точно: большую часть остававшегося у твари туловища он смял в кашу. Лобовое стекло, покрытое сеткой трещин, вылетело, а руль крепко припечатал его в грудь. Только в отличие от событий десятилетней давности, на этот раз Стас пристегнулся.
Превозмогая шок от столкновения, он освободился от ремня безопасности, заткнул за пояс кукри, подхватил садовые ножницы и уже снаружи автомобиля, не дав твари времени прийти в себя, начал методично отсекать от ее извивающегося тела значительные куски.
Еще в момент знакомства с этим существом Стас приметил, что оно может наращивать новые конечности, лишь касаясь уже «закрепленными» частями подходящих предметов: веток или листьев. Поэтому, когда отсеченные куски монстра падали к его ногам, он пинками отшвыривал их в стороны – чтобы они вновь не стали частью целого.
В надежде взять реванш, древесная тварь тайком нарастила за спиной еще одно щупальце и, выгадав момент, выбросила его, пытаясь проткнуть врага.
Но этот жалкий человечек в очередной раз удивил ее.
Конечность-копье разлетелась у самого основания щепками – словно уткнулась не в податливую человеческую грудь, а в металлический щит – и, не успев отпрянуть, рухнула перерезанная к ногам Стаса.
– Что-что, а бронежилеты в России делать не разучились! – заверил врага человек, отбросил затупившиеся ножницы и несколькими мощными ударами кукри перерубил неприятелю шею.
Тело твари обмякло, существенно укороченные конечности бессильно обвисли. Мгновение спустя они встрепенулись – когда последним отчаянным рывком маленький жгутик травы выстрелил из основания шеи поверженного гиганта и соединил упавшую на землю голову с массой утративших форму веток на капоте. Однако Стас не дал монстру закрепить успех: быстро перерубил эту новую нить жизни и пинками отогнал извивающуюся у его ног голову на значительное от машины расстояние.
Свою расправу над тварью он завершил за какую-то минуту, несмотря на то, что ее голова с остатками шеи еще пыталась создать что-то вроде маленьких ножек и скрыться.
Каждый удар кукри уменьшал тварь в размерах и, наконец, от нее почти ничего не осталось. Разделывая последнюю «живую» часть черепа, Стас нашел что искал – крохотного дождевого червя, к тельцу которого льнули все остальные части монстра. Он извивался в неком подобии мозга, сотканном из стеблей травы и мха. Вырвать его из гнезда труда не составило. Стас сделал это голой рукой.
Как только червя накрыл кулак – останки древесного зверя застыли окончательно.
Некоторое время Стас изучал своего врага на ладони, а когда вернулся к машине, отыскал в бардачке металлическую коробочку с мятными леденцами. Конфеты, уступая место червю, полетели на землю. Коробочка юркнула в задний карман брюк.
Жара пустыни изнуряла.
Стянув курточку и бронежилет, Стас полчаса пролежал в пыли. Укрытая одной лишь майкой грудь поначалу тяжело вздымалась, но в конце концов дыхание восстановилось.
Прислонившись к валуну, в который въехала «Лада», Стас обвел взглядом безбрежный горизонт и, приставив ладони ко рту, прокричал:
– Верните мне дочь, ублюдки! Не прячьтесь! Я знаю, что вы рядом!
Никто не ответил.
Тогда Стас достал из автомобиля Библию и добытый под Хабаровском крест. С их помощью он собирался выкурить местных обитателей из нор. Крест лег на грудь на шнурке, и слова священного писания полетели над мертвой землей.
* * *
Если бы у пустыни под пепельным небом имелись уши – из них пошла бы кровь. Никогда ранее смертные не решались на такую дерзость: никто не читал здесь священных текстов!
Над пустыней разнесся гул, и она зашевелилась – демоны больше не могли скрываться в норах. Они хотели изнурить незваного гостя жаждой, гнетущим молчанием, и потом, когда человек ослабнет – наброситься всем скопом, чтобы терзать, подвергая ужасным пыткам.
Но обстоятельства вынудили их отказаться от первоначального плана.
Пустыня оживала. Всевозможные твари не просто вылезали из расщелин в земле – они наполняли ее, как половодье, взбирались друг другу на головы, подминали, давили товарищей, наступая когтистыми лапами на морды, и непрестанно выли. Монстры не походили ни на что, виденное Стасом ранее. Лишь его самые черные кошмары отдаленно отражали весь ужас и многообразие их форм и расцветок. Одни казались размером со слона, другие – не больше мыши.
Спустя час чтения Библии твари уже обступали Стаса плотным кольцом. Ближе чем на несколько метров они подобраться не смели – крест не пускал. Раскачиваясь на кожаном ремешке, он мягко вибрировал и, казалось, немного согревал грудь.
– Верните мне дочь, гады! – проорал Стас в толпу, на несколько секунд отвлекшись от чтения.
В ответ пришел нечленораздельный вой. Обступавшая его мелкая сошка, ничего, видимо, не решала. Стас продолжил зачитывать Библию, которая так травмировала нежный слух местных обитателей.
Посредник пришел, когда Стас приступил к чтению Книги Борьбы, а его появление предварило небольшое землетрясение.
Бросившиеся врассыпную демоны устроили давку, и половина пустыни – от человека до горизонта – рухнула в бездну, озаряемую всполохами далекого свечения. Пропасть пожрала все: неуспевших удрать тварей, машину, бронежилет с курточкой и даже выпавшую из рук Библию. С трудом балансируя у самой ее кромки, Стас наблюдал, как что-то тяжелое поднимается с глубины нескольких тысяч километров. Стены бездны трещали, осыпались, по ним волнами пробегала дрожь, напоминавшая схватки при родах.
Первой из дыры в земле ударила едкая вонь, затем вырвались клубы черного дыма – сплошная завеса до самого неба, перекрывшая обзор.
В дыму что-то шевелилось. Когда он начал рассеиваться, на свет проступили тысячи глаз и ртов, перемешанных под разными углами с органами непонятного назначения, напоминавшими густую сеть жирных крысиных хвостов. Последние создавали иллюзию всклоченной шерсти.
Все глаза – от самых крохотных, до размеров хорошей многоэтажки – изучали Стаса.
Мужчина вскрикнул: с появлением Посредника его нательный крест раскалился добела, пережог шнурок и, опалив кожу, упал к ногам, войдя вертикально в камень пустыни и так и застыв в нем. Даже в таком положении он защищал Стаса.
Долгую минуту человек и Посредник смотрели друг на друга.
Разговор их вышел коротким, но информативным. Даже – не совсем разговор. Прямо посреди игры в гляделки Стас закачался, разбрызгивая кровь носом: он почти сошел с ума от сковавшего его напряжения. Но выстоял. Каким-то образом с целью экономии времени Посредник вложил ему в голову ответы на ряд мучивших его вопросов.
Стас узнал, что первородных существ, или как они сами привыкли себя называть – изначальных, единый Бог изгнал с Земли тысячи лет назад, но опосредованно они влияют на человеческие судьбы и сегодня. Тем более что между мирами налажены крепкие связи. Со многими людьми изначальные заключают контракты, надлежащее исполнение которых строго контролируется. Одни дарят здоровье, богатство, власть, отменную потенцию, другие расплачиваются душами и плотью тех, кто их окружает: близких или электората. Например, в Москве в подземке работает полуночный поезд, случайные пассажиры которого, никогда не добираются до дома или места работы. Сотрудники специального отдела Московского метрополитена доставляют их прямиком в мир демонов на знатный мясной пир, причем – в уже освежеванном и расчлененном виде. Таких примеров взаимовыгодного сотрудничества хватает и в провинции. Так, в Ярославле местные власти поставляют изначальным детей под разные цели. Некоторых, как дочь Стаса, делают украшением садов – редких мест отдыха этой мрачной земли. Детям либо дают волю играть, если те не ударяются в рев при виде звериных рыл своих хозяев, либо их обращают в камень и расставляют в живописных позах под сенью деревьев.
Из Саши сделали скульптуру. Замороженная во времени шестилетка – узнает ли она постаревшего на десять лет отца?
Мир изначальных очень деловой. Здесь все имеет цену, продается или покупается. Нет ничего невозможного, если стоимость не слишком высока. За девочку Посредник потребовал жизнь, и отчаявшийся отец заверил, что у него есть чем расплатиться.
Сделка состоялась. Стороны оговорили и скрепили ее в считанные мгновения, просто обменявшись мыслями – самые серьезные дела проводятся в полной тишине.
– Вот ваш червяк! – нарушил негласный пакт о молчании Стас и взмахнул коробкой из-под леденцов. – Но отпущу я его, когда вы отдадите мне дочь и вернете в наш мир! Все как договаривались! Где она?
– Обернись! – одновременно ответили ему на разные голоса тысячи ртов Посредника.
Поворот на сто восемьдесят градусов забросил Стаса в какое-то новое место, где его обступила тьма. Ни неба над головой, ни воющих монстров. Единственный источник света – вонзившийся в камень крест у самых ног. Из-за близости Посредника он сиял не хуже лампы накаливания. У границы света мужчина различил силуэты детей, замерших в разных позах. Одна из этих скульптур – его Сашенька?
– Здесь сотня детей, и у тебя ровно две минуты, чтобы найти дочь, – произнес многоголосый Посредник.
– Но здесь же ни черта не видно!
– Время пошло, – пришел невозмутимый ответ.
– Но мы так не договаривались! – взорвался Стас.
В ответ ему пришла тишина.
Чертыхаясь, отец бросился к границе света.
Нет, бесперспективно – лиц не разглядеть, да и ростом скульптуры одинаковы. На ощупь разве что искать Сашу, но тут никаких двух минут не хватит.
В отчаянии мужчина бросился к кресту, светившемуся у края бездны. Попытка ухватиться за него ничего не дала – лишь пальцы волдырями покрылись. Набросить майку также не вышло: коснувшись креста, ткань вспыхнула, словно пропитанная смолой, и осыпалась пеплом.
– Твою мать, – прокричал Стас. – Вы меня обманули!
– Мы дали тебе две минуты, чтобы ты нашел свою дочь – все условия сделки соблюдены! – ответил хор из тысяч голосов Посредника. – У тебя осталось пятьдесят секунд.
Стас не мог разглядеть очертаний туши Посредника – тот теперь сливался с ночью, лишь бесчисленные глаза отливали белым в абсолютной тьме – как отраженное в кривом зеркале звездное небо.
Проклиная сделку, Посредника, изначальных, свою недальновидность – в карманах брюк не нашлось даже спичек – Стас схватился голой рукой за крест и, высоко, точно факел, подняв его над головой, устремился в гущу детских скульптур.
Сказать, что боль терзала его – ничего не сказать. Он словно сунул руку в плавильную печь.
Из глаз Стаса лились слезы, челюсти крепко сжимались. Он душил крик на выходе, так как понимал, что, начав кричать, может отвлечься и пропустить главное – Сашу.
Очень скоро Стас перестал владеть пальцами, сжимавшими крест: мышцы обуглились, связки на костяшках полопались. Если бы раскаленный металл не въелся глубоко в пузырящуюся плоть и кости, мужчина давно бы выронил его из покалеченной руки.
Стас нашел свою девочку в четвертом ряду. Она стояла к нему боком, его Сашенька, надутая – словно папа вернулся из магазина и забыл купить мороженое.
В момент, когда левая рука Стаса коснулась ее предплечья – его выбросило в мир людей, и отец с дочерью упали в объятья друг друга.
Они оказались на обочине автодороги между Ярославлем и Тутаевом.
Позади на всем протяжении полыхала лесополоса.
Стоя на коленях, Стас прижимал Сашу к груди, по его щекам бежали накопившиеся за десять лет слезы, а мимо проносились пожарные автомобили. Но он их не замечал, как не сразу приметил, что его обугленный правый кулак, отколовшись от культи, упал вместе с крестом в сырую, присыпанную снегом землю.
* * *
Условия сделки с демонами Стас выполнил. Сдержать слово ему помогла дочь, ведь из-за полученных травм он еще долго не мог встать с больничной койки.
Через неделю после возвращения в мир людей Саша, выбежав на улицу, сделала все как учил папа: открыла коробку из-под леденцов и выпустила полудохлого червячка на свободу. Посмотрев, как тот копошится в грязи, а сухая трава оплетает вялое тельце, создавая скелет крохотной лошадки, Саша задрала голову к небу и громко объявила:
– Червячок на свободе! Все как договаривались!
Лишь несколько случайных прохожих оглянулись на шумную девочку.
На ногах Сашеньки красовались красные сапожки, купленные мамой за неделю до автокатастрофы – отец берег их все это время. Перед тем, как вернуться к папе, девочка опустила на червячка подошву и давила до тех пор, пока от него даже мокрого места не осталось.
О проекте
О подписке