Первый человек в Риме

Все естественно знают о Колин Маккалоу - Поющие в терновнике , но мало кто знает (и я в том числе до этого произведения), что автор Колин Маккалоу, создала великолепнейший цикл произведений о Древнем Риме.

"Поющие в терновнике" я читала лет в 14, конечно, это произведение в таком возрасте произвело неизгладимое впечатление, до сих пор трепет в душе. Но почему у нас не трубят, что у автора есть ещё и другие и изумительные литературные труды, к тому же исторически значимые? Так интересно, так живо, так инригующе о истории? Это правда? Да. Всего 7 томов, рассказывающих о периоде правления Цезарем, в первой книге рассказывается исторический отрезок Древнего Рима по появления Цезаря.

Мне очень понравилось, ещё дочитав до половины я скупила почти все остальные книги цикла. Конечно произведение читается не быстро, но при этом изложение увлекательное, ты окунаешься в эпоху, и каждый раз восторгаешься, насколько люди были тогда умны, мудры, хотя и не лишены амбициозности и хитрости. По большому счёту ничего не изменилось с тех времен, но в то же время поменялось многое.

Заметила для себя коррупция и жажда власти - были почти всегда и, наверное, будут всегда.

Если хочешь читать Гомера, делай это там, где люди поймут, что это Гомер.

Потрясающее чтиво- и увлекательное и значимое и познавательное. Так какя уже выросла из "Поющих в терновнике", "Первый человек в Риме"-стало для меня ценнее, важнее, чем первое. И конечно, надеюсь, что я одолею весь цикл потихоньку.

Сказать, что я люблю Рим – значит, ничего не сказать. Мое отношение к нему располагается на тонкой грани между восхищением, обожанием, белой завистью и исследовательским интересом. Серия «Владыки Рима», к которой относится «Первый человек в Риме», заинтересует самого взыскательного читателя. Объемы книги позволяют автору параллельно разворачивать несколько жизненных линий, которые порой пересекаются, а иногда и пресекаются, но в совокупности образуют всеобъемлющее полотно повествования.

Здесь вы не найдете плоских однобоких персонажей, жизнь каждого из них развивается сразу в нескольких направлениях: карьера, личная жизнь, семья, военная служба.Хотя надо отметить, что личная жизнь занимает минимум сюжетного времени, и гораздо больше внимания автор уделяет политической и социальной жизни. (Для меня это огромный плюс)

Бесконечно интригующее противостояние Сената и Народного собрания, политические козни, и альянсы, великие поражения и еще более великие победы, истинно патрицианский снобизм против здравомыслия «новых людей», роль женщины в семье и обществе – и все это на фоне огромного античного муравейника – Рима, который отвергает власть царей и существует по своим особым уникальным законам.

Рим. Грандиозная империя. Государственная система, где чиновники из своего кармана выкладывают деньги на строительство и ремонт (дорог, храмов, зданий). Город, где слово многих перевешивает власть немногих. Грозная военная машина, скованная железной дисциплиной и любовью к талантливым полководцам. Петь дифирамбы Риму в изображении Маккалоу можно бесконечно.

Автор предлагает нам историю великого человека, который предшествовал широко известному Гаю Юлию Цезарю. Гай Марий – новый человек из Арпина. Происхождение и его радикальные идеи – значительно усложняют Марию продвижение вверх по карьерной лестнице в консервативном патрицианском городе. Но его военный гений на римском небосклоне сияет ярче тысячи солнц. И всего одной улыбки Фортуны достаточно, чтобы вознести его на недосягаемую высоту. А имя этой улыбке Фортуны – Юлия из рода Цезарей.

Дальше...

Параллельно на глазах читателя разворачивается история бедного патриция Луция Корнелия Суллы, погрязшего в низкопробных удовольствиях и лицедействе. Он молод, несчастен и дерзок. Мечта Суллы – занять место, принадлежащее ему по праву – в Сенате и общественной жизни Рима. И ради этого он готов на многое, если не на все. Особенно после знака Судьбы в виде венка, подаренного ему Юлиллой – младшей дочерью из рода Цезарей.

Первый человек в Риме – та книга, что не отпускает, пока не прочтешь ее до самой последней страницы, а после нее сразу же хочется начать читать продолжение. Описания военных компаний нисколько не занудны, на баталиях Гюго и Толстого я сладко храпела, а на военных кампаниях Маккалоу - жадно листала страницы. Скорее всего ответ кроется в женском подходе Маккалоу – написать, то что было бы прочитать ей самой. Таким образом, передвижения войск не только перемежаются остроумными письмами персонажей друг другу, но и не менее острыми и цепляющими диалогами на фоне боевого поля или в платке командующего.

Одна из лучших книг в жанре исторического романа, на мой придирчивый взгляд. Отчетливо видна огромная авторская работа. И даже, если в историческом плане в книгу внесено немало отсебятины – история выглядит органичной и естественной. Я вам даже больше скажу, мне бы очень хотелось, чтобы все было именно так, как описала Маккалоу)))

ИТОГО: Потрясающий исторический роман. Увлекательный, интригующий, остро социальный (в вопросах равенства людей). Будет интересен любому читателю, независимо от пола и возраста (от 16 лет и выше). Обилие исторических терминов компенсируется подробным словарем в конце книги. Также по мере чтения можно найти карты и планы, помогающие визуально сориентироваться в происходящем.
Рекомендую всем! Хотя бы попробовать)

P. S. А еще они всю дорогу ругаются на латыни) XD
P. S. S.На очереди - Египет)))

Монументальная книга, в бумаге почти 900 страниц некрупным шрифтом. Не знаю пока, буду ли читать продолжение и когда, но повествование определенно захватило. Хоть и прошло больше двух тысяч лет со времени описываемых событий, люди как будто совсем не изменились. Читая рассуждения римской элиты, не раз ловила себя на мысли, что подобными же категориями мыслят и элитарии дня сегодняшнего. Никого не пустим в наш кружок, у нас свои дети есть! Удел черни — хлеб и зрелища, какие им земли и трофеи, самим мало! Мы римляне, первый сорт людей, а остальные народы — пыль под нашими ногами! Выродились бы на пятьсот лет раньше, если бы не встречались в этом напыщенном сенатском междусобойчике умные люди, понимающие, что загустевшую кровь патрициев надо разбавлять, а свежая струя оживляет мутную застоявшуюся воду.

Такой свежей струей стал Гай Марий, италийский землевладелец, который прославился в римских военных кампаниях, разбогател, женился на дочери Гая Юлия Цезаря (не того), покорил Африку, победил германцев и впервые в истории стал консулом Рима семь раз. В книге очень детально разбирается римское право, как оно действовало, как писались законы, как их проталкивали, как вносили поправки — многое схоже и с парламентской деятельностью современной, лоббизмом, партийными интригами, политика она и есть политика, а закон что дышло.

Второй главный герой, Луций Корнелий Сулла, произвел на меня неприятное впечатление. Если Гай Марий думал прежде всего о Риме, его процветании и величии, народе и будущем, то Сулла во главу угла ставил исключительно себя любимого и без зазрения совести шел по головам, считая, что благородное происхождение дает ему такое право. Да, его жертвы тоже не являли собой безгрешных агнцев, но все равно они не заслужили роли кирпичиков, вымостивших Сулле лестницу наверх.

Второстепенных героев много, разной степени приятности. Интереснее всего мне были женские персонажи: дочери Цезаря Юлия и Юлилла, племянница Публия Рутилия Руфа Аврелия, сестра Марка Ливия Друза и жена Цепиона Младшего Ливия Друза. Кому-то из них в силу характера удалось стать добропорядочными римлянками, поддержкой и опорой для мужей, и найти свое место в мире, а кто-то не выдержал, чувствуя холодность и нелюбовь. Показано разное отношение отцов, братьев и мужей к своим женщинам — большинство из полюбившихся героев были к ним справедливы, а вот Марк Ливий Друз, поначалу мне импонировавший, после того, как поступил с сестрой, совсем разонравился.

Видно, что автор тщательно работала с источниками, к книге прилагается подробный глоссарий, карты, словарь с употребляющимися в книге латинскими словами и выражениями, да и проработка эпохи на ура. Немножко снижу оценку за некоторую затянутость — да, на момент первого издания в 1990 году она, может, была к месту, но сейчас я бы сократила страниц на двести.