тридцати лет всё старается оригинальничать, пора доставать ружье. Я осознал это, перечитав «Героя нашего времени». Мне было двадцать шесть – столько исполнилось Лермонтову, когда он закончил этот роман. Когда тебе шестнадцать, Лермонтов – член элитного списка учебной программы. Когда тебе двадцать шесть, вы с Лермонтовым ровесники. И ты видишь его глупые попытки соригинальничать.
– То есть Лермонтов очутился в элитном списке по ошибке?
– Лермонтов очутился там авансом – еще живым, распиарившись на смерти Пушкина. Кто догадывался, что его жизнь закончится так рано, и авансы пропадут втуне? В элитный список редко попадают книги, написанные до тридцати. Из русских классиков такие написали Пушкин с Лермонтовым. В случае Пушкина это обусловлено большим талантом и довольно ранней гибелью. В случае Лермонтова – авансами и очень ранней гибелью.
Допустим, Лермонтов прожил еще хотя бы столько же. Допустим, сохранил хоть какую-нибудь плодовитость. «Герой…» не удержался бы в элитном списке. Вспомним