Блэйн увидел новую картину: другая планета, дорога, по которой идет существо, не похожее ни на что, им когда-либо виденное. Нечто вроде ходячего кактуса, только не кактус и вообще вряд ли растение. Но ни существо, ни дорога не имели значения. Значение имело то, что по пятам за существом неуклюже припрыгивало с полдюжины «накидок».
Охотничьи собаки, подумал Блэйн. Кактус – охотник, а они – его охотничьи собаки. Или ловец и ловушка. «Накидки», вывезенные с планеты джунглей каким-то бродячим торговцем, выдержавшие космическую радиацию и нашедшие применение на этой планете.
В мозгу у него пульсировало еще что-то – какая-то фраза, фраза на неземном языке, возможно, на языке кактусовидного существа. Она казалась бессмысленной, можно было сломать язык, воспроизводя ее, однако, когда Грант склонился над ним, чтобы поднять его, Блэйн что было сил выкрикнул эту фразу.
И сразу же мех отпустил его. Освободившись, Блэйн рывком катнулся под ноги наклонившемуся над ним посреднику.
Взревев от ярости, Грант рухнул лицом об пол. Блэйн вскочил на ноги и забежал за стол.
Грант медленно встал с пола. Кровь капала из разбитого носа и сочилась с ободранных костяшек руки.
Он сделал быстрый шаг вперед, и лицо его исказила гримаса двойного страха – страха перед человеком, который сумел освободиться от мертвых объятий «накидки», и страха за проваленное задание.