но и у него заныла та неизлечимая рана, с которой родится человек, и жалобные, древние причитания полились с его уст
Рэнсом, много лет изучавший слово, испытывал небесное наслаждение. Он находился в самом сердце речи, в раскаленном горниле языка
. К их счастью, они любили стихи; тот, кто не приучен видеть сразу и два, и три, и больше смыслов, просто не вынес бы этого.
Как ни странно, Марк, долго живший в мире, где не ведают милосердия, почти не встречал истинного гнева.