Цитаты из книги «Христианство (сборник)»

Христианство не выводится из философских споров о рождении Вселенной; оно – сокрушительное историческое событие, увенчавшее долгие века духовной подготовки. Это не система, в которую надо как-то втиснуть факт страдания; это – факт, с которым приходится считаться любым нашим системам. В определенном смысле оно не разрешает, а ставит проблему страдания – в страдании не было бы проблемы, если бы, живя в этом кишащем бедами мире, мы не верили в то, что последняя реальность исполнена любви.

если страдание неизбежно, капля мужества поможет больше, чем реки знаний, капля жалости больше, чем реки мужества, а любовь Господня – больше всего.

Я не так глуп, чтобы учить других терпению и силе, и мне нечего предложить читателю, кроме убежденности в том, что, если страдание неизбежно, капля мужества поможет больше, чем реки знаний, капля жалости больше, чем реки мужества, а любовь Господня – больше всего.

Божие добро отличается от нашего не как белое от черного, а как совершенная окружность от первой детской попытки нарисовать колесо. Выучившись чертить круг, человек знает, что именно это он и пытался сделать с самого начала.

Мы не в переносном, а в прямом смысле – произведения Божие, Он создает нас, а значит, не будет доволен, пока не доведет до Своего замысла.

Любовь-нужда ничуть на Бога не похожа. У Бога есть все, а наша любовь-нужда, по слову Платона, – дитя Бедности. Она совершенно верно отражает истинную нашу природу. Мы беззащитны от рождения. Как только мы поймем, что к чему, мы открываем одиночество. Другие люди нужны и чувствам нашим, и разуму, без них мы не узнаем ничего, даже самих себя.

Обыкновенный, простой человек становится на колени, чтобы помолиться. Он пытается установить связь с Богом. Но если этот человек – христианин, он знает, что сила, которая велит ему молиться, – тоже Бог; так сказать, Бог внутри него. Еще он знает, что все его знания о Боге приходят через Христа – Человека, который был Богом. Это Христос стоит рядом с ним, помогая ему молиться, молясь за него. Вы понимаете, что происходит? Бог – Тот, Кому он молится, цель, которой он пытается достичь. Бог, в то же время, – внутри него, это – та сила, которая вызывает в нем желание молиться. И Бог же – тот путь, по которому толкает его к цели сила, находящаяся внутри. И все это троякое действие Триединого Существа происходит в обычной маленькой спальне, где молится обыкновенный человек. Этот человек захвачен высшей формой жизни – той, которую я назвал словом «зоэ», или жизнью духовной. Богом он «затянут» в Бога, оставаясь в то же время самим собой.

Ни один человек не знает, насколько он плох, пока по-настоящему не постарается быть хорошим.

В нравственном законе нет никакой снисходительности. Он тверд как алмаз. Он приказывает идти прямыми путями и, кажется, совсем не заботится о том, болезненно ли, опасно или трудно следовать этому приказу. Если Бог таков же, как нравственный закон, то Он едва ли мягок.

Божие добро отличается от нашего не как белое от черного, а как совершенная окружность от первой детской попытки нарисовать колесо. Выучившись чертить круг, человек знает, что именно это он и пытался сделать с самого начала