В реальности я слышал украинскую речь только в суде, где по законодательству все официальные участники процесса – судьи, прокуроры, адвокаты – обязаны были говорить по-украински. Больше я ни разу во время своего пребывания в тюрьме не слышал ни одного слова на украинском языке. Ни от сидевших со мной – среди них были как простые работяги из Херсона, так и высокопоставленные в недавнем прошлом чиновники силовых структур, ни от охраны, ни от офицеров пенитенциарной службы. Ни от кого. Даже уполномоченная по правам человека Верховной Рады госпожа Денисова, когда приезжала в тюрьму, общалась со всеми на русском языке