Я с первого дня моего ареста отказывался от того, что называли «обменом». Я и сейчас, что бы ни говорили, не считаю себя обменянным – ни один суд не доказал моей вины, меня никто не освобождал по процедуре амнистии или помилования. Меня освободил украинский суд, потому что это позволял сделать закон. И то, что я оказался в числе тех, кто прилетел в Россию по обмену, – моя добрая воля, а не результат давления на меня украинских политиков.