© Кирилл Титов, 2025

ISBN 978-5-0065-5520-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Монография посвящена вопросу состава и природы феноменов субъективного содержания психики и анализу их функционального взаимодействия в формировании явления сознания.

В исследовании предложены сущностная классификация субъективного и подходы к её развитию, показана роль субъективного смысла в организации мышления, введено определение элементарного акта мышления, рассмотрен его механизм и осуществление основных логических операций, а также организация долговременных мыслительных процессов.

На основе модели дано определение психики, отличающее её от психической механики, и исследовано формирование субъективного цикла экзистенции.

Материалы монографии предназначены для научно-исследовательской и практической работы в области психологической и философской антропологии, а также экспериментальной и практической психологии. В прикладном отношении она может представлять интерес для создания и апробирования психотерапевтических моделей. В области информатики она может быть использована как теоретическая основа для исследования вопроса создания субъективно-достоверного интерфейса человек-компьютер.

Работа может быть рекомендована широкому классу специалистов в области философии и психологии.

© Титов К. В., 2023

Вместо введения
Об особых свойствах сознания и субъект-объектной проблеме

В теоретических и практических исследованиях психического между психическим и физическим устойчиво обозначается неразрешимая оппозиция, известная как психофизическая проблема, заключающаяся в сущностном философском разделении материального и идеального, материи и сознания.

Представляется, что несмотря на отсутствие на настоящий момент методологического подхода к экспериментальному физическому прямому изучению природы сознания, вызванному очевидной невозможностью исследователю наблюдать исследуемое со стороны напрямую «извне», тем не менее, возможно на основе его наблюдения «изнутри» попытаться выявить последовательность и способ функционирования феноменов сознания, описать их взаимозависимости внутри сознания, наметить его границы как объекта к изучению и таким образом предпринять попытку создать модель для поиска информационных и нейрофизиологических инвариантов субъективного.

Подобная субъект-центрированная модель, рассматривающая внутренний мир с предметной, а не с процессной или функциональной точки зрения, могла бы дать методологический всплеск, поскольку тогда можно было бы рассматривать субъект-объектную взаимосвязь как неразрывную цепочку информационных взаимовлияний явлений, и изучать как следы непосредственного влияния нейрофизиологической объективности в сознании, так и следы влияния сознания в объективной механике психики. Дала бы всплеск онтологический, потому что можно было бы поставить вопрос о объективной природе субъективного содержания в целом и преодолеть пропасть между научной и религиозной философией в пользу первой. И, возможно, принесла бы некоторое количество перспективных практических подходов.

Однако, хотя на сегодняшний день при исследовании сознания философским путем было обращено много внимания на его трансцендентальность и тождественность с собственным содержанием в элементарных психических состояниях – далее мейнстрим изучения проблемы уходит в сложные вопросы функционирования, аппроприации и мышления в целом, и далее в высшие и антропные стороны сознания, никак не исследовав саму субъект-объектную границу, по-видимому из-за того, что она предстает исследователю атомически простой.

Действительно, какую бы природу не имело субъективное, в него входит ровно то, что входит, и не входит то, что не входит, таким образом его феноменологическая граница кажется непроницаемой ни эмпирически, ни концептуально; невозможно «бросить взгляд» из субъективного за пределы субъективного и непосредственно коснуться вещей, субъективно не представленных.

Вследствие этого, несмотря на объективное существование и очевидную роль материальной основы психики и органов чувств в возникновении субъективного, а также неопровержимые в рамках существующей методологии эмпирические доказательства их связи и найденные нейрофизиологические корреляты психических процессов, для исследователя возникает познавательный разрыв между субъектом и объектом, не позволяющий установить соответствие явлений по обе стороны от себя и препятствующий определению подходов к проблеме.

Совершенно разная на первый взгляд природа процессов в материальной основе психики и в сознании не дает возможности механически продолжить одно в другое при взгляде «со стороны», что глубоко обсуждено теорией, окружающей понятие эмулированного субъективного качества=«квалиа», и полемике относительно «трудной проблемы сознания» (S. Harnad, «Why and how are we not zombies», J. of Consciousness studies, 1, 164—167, 1995).

Эмпирический коррелятивный нейрофизиологический подход, щедро проливающий свет на интимные механизмы функционирования психики, по тем же причинам не позволяет непосредственно выявить непосредственные качественные связи между субъективным и объективным.

В то же время очевидно, что многие, если не все сложности исследования природы сознания, накопившиеся в науке не сегодняшний день, во многом обусловлены отсутствием универсального предметного описания субъективного содержания и его взаимодействия.

Розеттский камень понимания в этом вопросе представляется необходимым, так как, в силу несомненного контакта и взаимосвязи субъективного и внесубъективного миров в психике человека, часть объективных процессов психики, управляющаяся логикой взаимодействия связанных с ними субъективных явлений, равно как и часть явлений мира субъективного, направляемая взаимодействием объективных процессов мозга, без такого описания будут неполно и некорректно описываться и интерпретироваться на основе явлений только одной стороны, порождая иллюзорные и избыточные сущности и мешая выработать ясные предметные подходы, в том числе в эксперименте и психотерапии, зачастую подменяя предмет изучения проекцией на него глобальных социальных и экзистенциальных концептов.

В то же время в данном вопросе представляется перспективной апелляция к философии, так как она прежде всего использует логику и мысленный эксперимент, чтобы нащупать пути, и этим зачастую предвосхищает эмпирику, и проблема субъективной реальности как философской категории весьма широко ей обсуждается (Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность, М., Канон, 2002). Это вполне логично, так как исследование механизмов формирования целого дает представление о целом меньшее, чем исследование целого сообщает о логике взаимодействия создающих его механизмов. Инструментально исследуя электронные устройства компьютера с игрой в нем, невозможно вывести логику игры и необходимый для нее порядок срабатывания электроники, при этом игра и порядок событий в компьютере достаточно полно раскрываются из данных экрана и клавиатуры, делая очевидной необходимую структуру работы «железа», задаваемую программой.

Кроме того, субъективная предметность внутренней реальности вовлекает в себя множество разнородных и сложных явлений, располагая их на одном сущностном уровне, и их роль, свойства и дальнейший субъективный процессинг определяются далее законами этого уровня, а не их внесубъективной сложностью или влиянием природы какого-либо внешнего относительно субъекта источника. Так, зрительный и слуховой образы, религиозные представления, личные смыслы и эстетическое чувство, будучи различными по смыслу и происхождению, вполне равносопоставляемы в мышлении, в силу чего их психически сущностные свойства могут быть обнаружены лишь относительно субъекта – где имеет значение, какие признаки они имеют именно «в нем», их количественный аспект, и с чем в субъекте они взаимодействуют. Соответственно, для описания психического рационально прибегнуть в том числе к требованиям феноменологического подхода Э. Гуссерля, подразумевающему исключение из рассмотрения предположений о внешних причинах и результатах их содержания, впрочем, в отличие от него, нацеливая исследование не на философию познания как такового, но на анализ механики субъективной деятельности в разрезе деятельности психической, с учетом ее биологической, личностной и практической телеологии.

Очевидно, полная субъектцентрированная модель психики, то есть модель, удовлетворительно полно и непротиворечиво включающая и описывающая все внутренние феномены так, как они предметно открываются сознанию и в той же функциональности, могла бы послужить опорой как для планирования и проведения исследований взаимоотношений психической и физической сфер, так и для выработки подходов к исследованию субъективной непроизвольной и произвольной деятельности.

В связи с чем представляется полезным, опершись на субъективную функциональную сторону психической деятельности, попытаться охарактеризовать признаки явлений, в которых процессы материальной психики и субъективные принадлежат обеим сторонам и являются тождественными в сущностном отношении, хотя и наблюдаемыми различно «снаружи"и «изнутри» субъекта, то есть сторонним наблюдателем, регистрирующим процессы в коре головного мозга, и сознанием, существующим в этом мозгу; соответственно, в качестве объекта исследования, выступает, во-первых, субъективно наблюдаемое, и, во-вторых, интрапсихическое.

Целью данной работы является попытка предложить некий первичный взгляд на проблему, с нашей точки зрения, способный теоретически устранить как минимум оппозицию между объектом и субъектом хотя бы в самом ее жестком, картезианском выражении.

В ней описываться внутренние явления психики так, как они доступны субъекту создана первичная их классификация, и на основе их взаимосвязей будет предложен ряд гипотез о организации психической деятельности «с субъективной стороны», что может позволить обогатить понимание внутренней жизни человека и практику.