– Давайте уже обсудим вашего сына.
– Так мы никак дождаться не можем. Начинайте. Мы слушаем, – сказал папа.
Катя сцепила руки так сильно, что ладоням стало горячо.
– Я пытаюсь быть деликатной.
– Это похвально. Мы это ценим, – ответил папа. – Только вот у нас мало времени. А разговор все не начинается. Давайте я вам помогу. Хорошо? Наш сынок нахулиганил? Может, он кое-что показывал девочкам? Или их просил показать?
– Насколько я знаю, ваш сынок ведет себя очень хорошо, – ответила Катя.
– Ну да, мы постоянно спрашиваем у няни, то есть младшего воспитателя, как он себя вел. И ни разу не услышали ни одного замечания, – сказала мама.
– Так в чем же тогда дело? – спросил папа.
– Дело в его имени. Оно чудовищное! Как вам вообще могло прийти в голову так назвать ребенка?
Сказав это, Катя испытала такое облегчение, что захотелось развалиться в кресле и вытянуть ноги. Она даже слегка улыбнулась.
– Ты слышала? – спросил папа у мамы.
– Я же не глухая, – ответила мама папе.
– И кто-то тут говорил о деликатности. Поразительно!
Мама закатила глаза, поджала губы и медленно пожала плечами:
– Хамство. Других слов не подберу.
– Но послушайте, – сказала Катя. – Вы же сами все прекрасно понимаете! Ладно бы мальчика звали… Не знаю… Да как