Ровно в пять часов в дверь коротко и громко постучали.
– Прошу, входите, – сказала Катя.
Она попыталась приветливо улыбнуться. Распрямила и без того прямую спину. Положила руки перед собой на стол. В кабинет вошли двое – мужчина и женщина. На вид им было лет по тридцать. Он темноволосый, в белой рубашке с подвернутыми рукавами и с застегнутой верхней пуговицей. Действительно, симпатичный. Она в джинсовой куртке, короткой юбочке и массивных белых кроссовках.
– Няня сказала, что вы хотите поговорить с нами, – сказал он.
– Присаживайтесь, – ответила Катя.
Они сели напротив. Она осматривалась. Он внимательно чуть-чуть исподлобья глядел на Катю.
– Только Маша не няня, а младший воспитатель. Но в остальном все верно.
– А какая разница между няней и младшим воспитателем? – спросил он.
– В общем, разницы нет. Просто должность теперь называется иначе.
– Вот как, – кивнул он.
– А вы знаете, чем отличается экорше от эщкере? – внезапно спросила она.
– Честно говоря, первый раз слышу эти слова.
– А.
Кажется, она едва заметно ухмыльнулась.
– И чем они отличаются? – спросила Катя.
– Это в принципе не имеет значения, – вмешался он. – Давайте к делу. О чем вы хотели поговорить?
– О вашем сыне, конечно. Нам необходимо обсудить кое-что серьезное. Для этого я вас и вызвала.
«Эщкере – экорше – эршоке – эщерке – эркеще», – крутилось в голове.
– Вызвали? – спросила она. – Так говорите, будто мы ваши подчиненные.
– Нет-нет. Я хотела сказать, что пригласила, конечно, –