– Нам посоветовали тебя, как одного из самых надежных, – объяснила она своим твердым голосом. – Да и я с тобой была знакома, так что могла дать относительно тебя личные рекомендации. Эта работа действительно трудная и опасная и не каждый с ней справится. Поэтому нам нужен был надежный человек, который был бы готов взяться за нее, чтобы иметь высокий шанс довести дело до конца. Игорю найти тебя действительно не составило особого труда, ведь это его работа, да и ты не сильно прячешься, как уже сам сказал. А зная о твоей мотивации касательно Земли, ты стал для нас идеальным кандидатом. Надо было просто подстраховаться, чтобы ты полетел с нами.

– Ну а кто же ваш таинственный патрон?

– Для человека, которого наняли проделать обычную для него работу, ты задаешь слишком много вопросов, – вставил Игорь.

Обернувшись к нему и смерив худощавое тело Нэ оценивающим взглядом, Неман заметил:

– Но ведь это не обычная работа. Да, я поднаторел в своем деле и знаю немало фокусов. Могу пронести товар почти куда угодно. Но тут дело в другом. Этого никто еще не делал на Земле. Кража какого-то артефакта по настойчивой просьбе двух людей, что ради моего твердого согласия подставили меня. Я хочу знать детали. И да, я любопытный по жизни

– Ты будешь первым, кто это сделает. Довольствуйся этим, – ухмыльнулся Игорь. Его кривые зубы выстроились в отвратительный ряд. – Или ты не хочешь славы, наград?

– Хочу, само собой.

– Вот и все, – стоял на своем Игорь. – Про главного мы тебе не расскажем. Ты его никогда не увидишь. Как выполнишь свою работу – ты свободен.

– Яноват, а ты жестко ведешь дела, – прищурившись, прошипел Неман. – Ты слышал когда-нибудь о доверии?

– Тут только бизнес, – парировал Игорь.

– А если я кину вас?

– То тогда за тебя будет объявлена награда, – вставила свое слово молчавшая Таркелья. – Мы подстраховались и в этом. Но, думаю, мы оба хотим побыстрей провернуть это дело. Ты получишь свободу, славу в своих профессиональных и прочих кругах, деньги. А мы получим артефакт.

– Опасно быть известным, когда совершаешь такие дела.

– Ты разве откажешься от этой возможности?

– Нет.

Отвернувшись к иллюминатору, Неман увидел, что из-за горизонта поднимается шпиль космопорта. Виктория находилась рядом с одноименным озером, вторя своей архитектурой воде. Плавные линии зданий порта повторяли изгибы волн, а цветовая гамма не отличалась от цвета воды в озере. Джунгли, простиравшиеся всего на несколько километров в стороны, окружали собой территорию космопорта, чья западная сторона выходила к озеру, касаясь его береговой линии. Солнце клонилось к закату, а потому игра красок на стенах зданий, на воде и на небе поражала своей красотой и насыщенностью. Неман незаметно для себя засмотрелся на то, как уходящее Солнце раскрашивает в оранжевый и апельсиновый цвета вечернее небо, уходя за горизонт красным грейпфрутом. Саванну, начинавшуюся после зеленых лесов, выкрашивало в сухой, пыльный цвет, который ей придавали растущие растения. Солнечные лучи стелились по высокой траве, добавляя цвету саванны глубины, а затем ныряли в волны озера или же врезались в стены зданий, поглаживая их плавные линии. Очутившись в воде, солнечный свет начинал скакать с одного гребня волны на другой, порождая слепящие блики. А здания между тем окрашивались в цвета апельсиновой кожуры, заворачиваясь в вечерний свет градиентными лентами.

Васко предусмотрительно сбросил скорость, чувствуя, что Неман отключился от реальности. Такие ситуации случались и прежде, поэтому он всегда в таких случаях брал управление на себя, давая возможность Неману побыть наедине со своими эмоциями. И тот был благодарен.

– Как же красиво! – прошептала археолог.

Корабль опускался на отведенное ему место среди оранжевых колоссов космопорта в сумерки, что притаились у их подножия. Неман осторожно опустил «Гепарда» и отключил двигатели после того, как почувствовал толчок о землю, а Васко подтвердил, что все прошло хорошо.

– Что теперь?

– Теперь следующий шаг, – откликнулась Таркелья. – Мы полетим на Мадагаскар рейсовым планетолетом, а ты пока можешь заняться своими делами. Не знаю, может они у тебя есть…

– И до какого момента мне заниматься этими делами?

– Пока мы тебя не вызовем, – ответил сиплый голос за спиной. – Мы не знаем, сколько времени займет подготовка к делу. На самом деле мы знаем только то, что артефакт еще на Мадагаскаре, а что да где – неизвестно. Как сделаем свою работу, тебе придется на всех парах лететь к нам, забрать нас и выйти на орбиту.

Говоря это, Игорь странно дышал. Видимо, земная гравитация была для него некомфортной. Да и сам Неман, сидя в кресле, испытывал сложность в движении своими частями тела. Он опять обернулся к Игорю, и увидел, что тот стоит уже в очках, защищавших его глаза.

– А если вас поймают?

– Этого не произойдет.

– И все же.

– Жди сигнала. А пока что ожидай, как мы сойдем. И можешь заняться всем, чем тебе захочется заняться на этой планете.

Не прощаясь, Игорь направился к выходу в коридор. Таркелья пошла за ним, хромая на ногу, но не теряя при этом грации своего привлекательного в брюках и теплой кофте тела.

– Мы дома, приятель, – прошептал контрабандист гибискусу, когда шаги поглотил коридор, и затем взглянул на свои часы. Времени имелось еще предостаточно.

Гибискус же был разлинован закатным светом Солнца, проникавшим в рубку через проемы между зданиями космопорта. Растение выглядело нарядным и счастливым. Его цветы выглядели больше и ярче, чем обычно. Гибискус как алкоголик ловил листьями свет от своей родной звезды.

Его товарищ, сидя в кресле, отвернулся к иллюминатору, прислушиваясь к самому себе. Он старался понять, что же ощущают его душа, сердце и мозг. Душа трепетала. Она колебалась в застенках тела легкой, почти неощутимой материей. Душа хотела выпорхнуть навстречу закату, чтобы раствориться в нем, как это делала линия горизонта, наполовину скрывшее Солнце от посторонних глаз. Сердце начало быстрее биться о грудную клетку, канарейкой ударяя в ее прутья. А мозг просто на всего не верил в то, что видели глаза. Ему казалось, что органы зрения обманывают его, что окружающие корабль декорации – иллюзия. Неман заметил, что специально медлит подняться из кресла. Он ждал этого момента почти всю жизнь, что была прожита среди красной пустыни, так осточертевшей его взгляду, но не вставал, а только отстукивал указательным пальцем правой руки по подлокотнику доселе неизвестный ему ритм. Это был или ритм, сопровождавший победу, или ритм страха. Внутри себя Неман и прям стал меньше, сжался весь, как в детстве, чтобы уйти от проблем как можно быстрее. Но сейчас это не помогало. И проблем не было. Были только вспотевшие от напряжения руки и мысли, обращенные далеко в прошлое к улыбке женщины, носившей его на руках, ступая по этой самой планете.

Уже долго на корабле стояла полная тишина. Пассажиры сошли, вспомнил Неман. Он медленно встал, не отрывая взгляда от вида за иллюминатором. Вечер заканчивался. Надо было все же поторопиться. Он не знал зачем, но чувствовал, что поторопиться надо. Контрабандист развернулся на каблуках и пошел точно к гибискусу, аккуратно взял его на руки и направился к выходу из рубки мимо открытых дверей в каюты, в которых Таркелья и Игорь оставили кое-какие вещи, тем самым обещая в них вернуться. Он повернул у проема, что вел в грузовой отсек, и вошел в открытый шлюз. На него сразу подул ветер – редкий гость в железных коридорах. Ветер прошелся по листьям гибискуса так, что растение отпрянуло от входа.

– Не бойся, – проговорил человек, несший растение, – мы дома.

Они вышли на трап, хотя Неману показалось, что на самом деле они вышли в жизнь. Вечерние краски стали темнее и насыщеннее, ветер старался потянуть за все, что могло колыхаться от его движения, звуки местной жизни наполняли собой не только ушные раковины, но и душу.

Вздохнув полной грудью, Неман закрыл глаза, обращенные к закату. Ему показалось, что это сон вернулся к нему, а не реальность дает коснуться давней мечты, поэтому он тотчас открыл глаза от испуга. Он испытывал такие ощущения, что не мог передать словами. Как новорожденный смотрел он и на земное небо, и на зеленую траву, что ухоженными газонами росла прямо среди кораблей. Спускаясь с трапа на площадку порта, он ловил лицом порывы ветра, подставляя под них гибискус, как котенок игравшийся с невидимым другом. Неман чувствовал, что каждый новый шаг давался все легче, а душа перерождалась, сердце успокаивалось и наполнялось теплом. Мозг же перестал анализировать и просто наслаждался всем тем, что преподносили подчиненные ему органы.

Чуть помедлив, человек с гибискусом сделал последний шаг, встав на твердую поверхность космопорта. Он ожидал, что она провалится под ним и он проснется, но бетон прочно стоял на своем, выдерживая смехотворный вес Немана. Он оглянулся по сторонам. Рядом находились еще корабли, располагавшиеся небольшими кучками. Большинство из них пренадлежали частным лицам или имели герб Государства Земли. Среди них росли проталины зеленых островков с подстриженной травой и с ухоженными кустами. В одну сторону это бетонное с зеленью поле простиралось далеко вперед. Но прямо перед Неманом, метрах в ста от «Гепарда», высился один из терминалов Виктории. Чуть в стороне от него начинался комплекс каких-то складов. По полю насекомыми бегал обслуживающий персонал, ездили машинки с грузами и людьми. Но все это происходило в стороне от того места, где стоял «Гепард», будто сама планета давала Неману время побыть с ней наедине в этот момент первого после стольких лет возвращения блудного сына Земли.

Так приятен и вкусен был этот воздух. Он бы несравним с той смесью, которой дышат на Марсе. Или на корабле с его замкнутым циклом системы жизнеобеспечения. Здешний воздух действительно казался живительным. С каждым вдохом кислород убегал в самые дальние уголки тела, чтобы вдохнуть новую жизнь в каждую клетку.

Недалеко от трапа зеленела одна из полянок, украшенная кустами белых роз. Она своим цветом задерживала взгляд Немана, и он направился к ней, неся в руках гибискус. Цветы пахли как-то по-особенному, будто манили запахом свою жертву. Неман с упоением вдыхал аромат роз, поставив гибискус рядом. Тот не замедлил с первым же порывом ветра обнять своих родственников из семьи растений и сплести свои веточки с шипованными ветвями роз. Ви-Церг опустился на колени и окунул руки в не коротко подстриженную траву. Земля и трава ответили ему прохладой. Но ощущение этой прохлады в последних лучах дня было приятно. Неман даже сжал ладонью горсть земли, спрессовав ее в кулаке. Воздух становился холоднее, больше освежая собой при налете ветра.

Минуты шли, а человек и гибискус все стояли на газоне, завороженно всматриваясь в белые розы. Мимо проходили редкие люди, непонимающе смотревшие на это таинство. Но Неману, а тем более гибискусу, было плевать на эти непонимающие взгляды и тихое шептание, доносившееся ветром.

Вот кто бы сейчас мне сказал, что я марсианин, думал Неман, провожая последний луч Солнца, уходящий к небу. Я бы ему объяснил старым способом, откуда я родом.

Сейчас его переполняли самые прекрасные чувства, какие только могли переполнять человека, вернувшегося после долгого путешествия домой. Его глаза увлажнились, и он устыдился этого, утерев их своей ладонью, испачканной в земле. Только сейчас Неман ощутил, что дышать ему тяжеловато, а движения даются с определенными усилиями. Земное притяжение давало о себе знать. И его хватило, чтобы вернуть нас домой, улыбнулся про себя Неман. Он медленно встал, отряхнулся, взял в руки горшок с гибискусом и направился обратно в корабль, напевая про себя какой-то давным-давно забытый мотив. Его часы показывали, что времени жить было еще много.

Оставив гибискус на корабле, он заблокировал «Гепарда» и отправился гулять по космопорту, ища какое-нибудь приличное заведение, чтобы отдохнуть и попробовать настоящую земную выпивку.

Корабли вокруг соревновались друг с другом в оригинальности. Это однозначно были частные яхты для путешествия по системе, но какими же красивыми, странными и все-таки иногда изящными они были. В сгущающихся сумерках и вспыхивающих на поле фонарях они казались бутафорскими. Их начищенные бока лоснились от падающего света, обнажая свои настоящие цвета, которые не трогала надвигающаяся ночь.

Тут так же стояли и транспортные корабли Конфедерации, но их насчитывалось немного. Вдали виднелись боевые корабли. К ним никто не ходил, только вдоль не нарисованных на бетоне маршрутов бродили тени часовых.

Вокруг поля стояли четыре высоких башни разной высоты, но самая высокая тянулась ввысь не меньше, чем на девяносто этажей. Неман услышал далекий гул и обернулся на него. В дальнем углу космопорта, где виднелся большой пассажирский терминал, подсвеченный со всех сторон разноцветными огнями, сажался круизный лайнер. Один из двух лайнеров, что летал на Землю. Билеты на него стоили недешево, так как он заходил не только на Землю, которая для некоторых людей была чем-то вроде священного камня в космосе, но и в самые богатые колонии Конфедерации.

Неман уже прилично прошел по летному полю, приближаясь к складам, где работа во всю кипела, поэтому он направился прямиком к ближайшей теперь башне – самой маленькой из имеющихся. Все ее этажи горели ярким светом в резко наступившей ночи, и было заметно, как на некоторых из них прохаживались силуэты людей.

Подойдя ко входу в здание, он смешался в толпе с местными работниками, туристами, бизнесменами и просто богатыми людьми. Вся эта толпа вовсе не таяла со временем, как потом заметил Неман.

Внутри здание оказалось таким же освещенным, как и его фасад. Светлый интерьер не напрягал зрение, легкая музыка играла в просторном холле. У стен стояли столы, почти все занятые людьми. От них тянулись дымовые жгутики сигарет и кальянов. Тут было не так шумно, как на улице, но разговаривать с кем-то все равно приходилось с трудом. Неман встал как вкопанный, подняв глаза к потолку. На него смотрела одна из гигантских люстр, освещавших первый этаж. Кто-то со спины выругался, врезавшись в контрабандиста, но он не обратил на это внимания и продолжил стоять, осматриваясь по сторонам. В центре зала большая группа мужчин танцевала какой-то причудливый танец, стоя напротив группы женщин, ожидающих своей очереди. От входа к этому залу тянулись ресепшены, переговорные, удобные с виду кресла, гардеробные, бары. Официанты очень изящно бегали с подносами в вечно текущей толпе людей, никого не задевая, а главное, ничего не проливая. Вокруг стоял гомон и смех. Неман внутри себя порадовался, что приоделся к этой вылазке. На нем красовался новый костюм темно-серого цвета, который он еще ни разу не надевал – берег для особого случая. Такое носили только на Земле, ведь ни одна другая планета не могла взять на себя роль эстетической столицы Конфедерации. В стороне от главного входа Неман приметил лифты, пропадавшие в потолке, улетавшие вверх. Все вокруг сверкало, возвращало в какие-то далекие времена галантности и манерности. Ви-Церг беспомощно озирался по сторонам, потеряв себя в этой толпе.

Каково было его удивление, когда он почувствовал, что кто-то тянет его в сторону. Его рука оказалась зажата в чью-то мягкую и нежную ладонь. Он удивленно обернулся и увидел перед собой девушку чуть ниже него, но все равно высокую на фоне остальных людей. Ее длинные черные волосы украшало несколько зеленых и красных перьев, ее тонкую шею усыпали необработанные камни, отводя внимание смотревшего от оголенных плеч на себя. Платье, похожее на пламя, начиналось от груди и доходило до колен. Ее ноги украшали изящные кожаные туфли, прекрасно сочетаемые с платьем, а пальцы рук казались больше от нанизанных на них колец. Торчащая грудь, волнистое тело, милое лицо с серыми глазами и улыбающиеся губы обескуражили Немана, разглядывавшего эту прелесть. Девушка тянула его к себе, но он не двигался с места, будто прирос к нему. Она засмеялась, глядя на смутившегося парня.

– Пойдем, – она потянула Немана еще сильнее. – Пойдем.

В ее глазах горел огонь, а смех отчетливо слышался, не смотря на музыку и шум толпы вокруг.

Неман вдруг улыбнулся в ответ и последовал за девушкой, которая вела его за собой сквозь не редеющую людскую реку. Девушка иногда оглядывалась на Немана, улыбаясь ему, а Ви-Церг любовался искорками, вылетавшими из ее озорных глаз. Она вся пылала, выделяясь своим огнем среди прочих людей.

Доведя Немана до дальнего лифта, возле которого никто не стоял в ожидании, она нажала на кнопку вызова и, развернувшись к контрабандисту лицом, прильнула к его телу.

– Давай договоримся? Никаких имен, только клички. Позывные.

Неман широко улыбнулся.

– Согласен. Как мне тебя называть?

– Искорка. А кем будешь ты?

– Путник, – чуть подумав, ответил контрабандист.

Через одежду Неман чувствовал дыхание Искорки, чувствовал, как ее грудь упирается в его тело. Глаза девушки находились на уровне носа парня, и они смотрели на него, обещая в эту ночь все и одновременно ничего, так как ночь обязана была затеряться в их жизнях ярким воспоминанием, среди прочих таких же ярких воспоминаний.

Лифт пикнул и его двери разъехались в стороны, открывая путь в стеклянную утробу. Они зашли внутрь, и Искорка нажала на последний этаж. Двери послушно и без звука захлопнулись. Тотчас кабина поехала вверх, набирая ускорение. Через пару секунд в стеклянной стене, расположенной напротив двери, стал виден ночной вид округи. Площадь, которую охватывал взгляд, все росла с подъемом лифта. Неман видел только бесконечные огни, расположенные то скученно, то почти по одиночке, но бегущие вдаль на сколько хватало взгляда. Это удивило парня, ведь когда он летел сюда, то не видел, чтобы вокруг находилось так много построек. Видимо, девушка увидела в его лице удивление.

– Ты первый раз на Земле, Путник?

– Да, – тихо ответил тот, любуясь видом.

– Тогда нам будет еще интересней.

Он посмотрел на Искорку. Ее пламенное платье облегало молодое тело, а милое личико излучало свет, предназначавшийся только Неману.

Лифт приехал, подняв их на приличную высоту. На последнем этаже их встретил опрятно одетый человек, стоящий один в небольшом холле, из которого вела закрытая дверь.

– Добро пожаловать, – чуть поклонился он и хотел было сказать еще что-то, но девушка, ведущая Немана за руку, пронеслась мимо этого человека с обезоруживающей улыбкой.

– Он со мной, – бросила она.

– Конечно.

Перед ними открылась большая дверь, изящно вырезанная из дерева, и они шагнули в просторное помещение, которое являлось ничем иным, как местным клубом. Танцевальная музыка громко играла в большом и почти не освещенном зале. Кое-где света однозначно не хватало, но людей это, видимо, не смущало. А их было много. Никто не стоял на месте, ну разве что только возле стен небольшими группками. Все столы были заняты, танцпол переполнен. Чувствовался запах сигарет, пота и еще не пойми чего. Лампы под потолком постоянно мигали и только у барных стоек наблюдалось постоянное освещение. Но люди непрерывной змеей двигались вдоль них, забирая себе у барменов стаканы, бутылки, тарелки. В отдалении на помостах танцевали обнаженные девушки и парни.