У края борта стоял генеральный директор агентства «Континуум» господин Черемисинов. Рыдая, он держал за обе руки финансового директора господина Аминова, который болтался за бортом, в потёках дождя и потоках света.
— Мы живём неправильно! — господин Аминов душераздирающим голосом. — Мы живём неправильно!
— Мы живём непра-а-авильно! — диким воем вторил ему господин Черемисинов.
— Мы живём непра-а-авильно!! — дуэтом выло руководство агентства «Континуум», праздновавшего внизу своё трёхлетие.
Букша, «Мы живём неправильно»
Эта цитата стоит здесь не потому, что один сборник рассказов напомнил мне другой сборник рассказов, а потому что первая же фраза второго сборника напомнила мне, что я живу неправильно!!!
Говорят, что каждому человеку под силу написать один хороший роман — о своей жизни.Неправильно, потому что всё ещё не написала свой «хороший роман».
Дубовский, «Хороший роман»
А у Дубовского он получился отменным. Двадцать историй составляют этот сборник — невыносимо лёгкий, ироничный, всё время задающийся вопросом «а что если?» и тут же дающий на него ответ — но уклончиво избегающий остальных вопросов: где, когда и почему? С «где» более-менее понятно: ткните пальцем в любой город — и наверняка не ошибётесь, предположив, что в нём случались такие истории (особенно «праздничные»). С точным «когда» сложнее, но это и не принципиально: с каждым из нас в любой момент нашей жизни могло случиться нечто подобное. И остаётся лишь прозрачно мерцающее «почему», с которым читателю придётся справляться самостоятельно. Именно это делает сборник хорошим: вопрос-то напрашивается, но из-за того, насколько стремительно разворачивается действие в небольших рассказах, не успеваешь задаться им, как уже всё закончилось. Поэтому рассказы остаются в памяти надолго — пока не найдёшь приемлемое или успокаивающее «потому».
По сравнению с тем, что автор будет писать в дальнейшем (да-да, не могу удержаться от того, чтобы не сравнить, — в этом минус чтения в обратной хронологии), в этих рассказах есть оригинальный и свежий взгляд мыслящего человека, который умеет излагать эти самые мысли, однако ещё не чувствуется профессиональный цинизм или скупое мастерство состоявшегося писателя (что логично). Не то чтобы в будущем у автора поубавится оригинальности, скорее, она станет неочевидной — и от того будет доставлять больше наслаждения. Но это потом, вернёмся пока к «сейчас». Сейчас же перед нами простые и оригинальные рассказы в лучшем смысле этого слова: форма, композиция, сюжет — всё хорошо. И, возможно, поэтому рассказы воспринимаются так легко, как родные мысли, как собственные фантазии. Это наводит на интересную догадку: сборнику не просто так дали заглавие первого рассказа. Может быть, автор, как и Серёжа, верит, что
…один хороший роман можно разделить на много хороших рассказов и что так даже будет лучше.Пожалуй, так действительно будет лучше. Редкая жизнь похожа на роман, скорее жизнь — это сборник историй, дробящийся до бесконечности, повторяющий уникальный узор пятен и эпизодов, мыслей и людей. И автору удалось самое главное: передать эту неоднозначно пятнистую жизненность и приоткрыть читателю дверь в Жизнь. Хорошую жизнь. Хороший сборник. Хороший роман.
Дубовский, «Хороший роман»