Сюда никто никогда не ходил, даже местные мальчишки, но она решила рискнуть. Озираясь и вздрагивая, Вики просочилась – иначе не скажешь! – в огромные ворота, их не закрыли наглухо, щель оставалась.

«Зачем нужны такие хоромы?» – подумала она, посмотрев вокруг, спасибо, отцовский фонарик еще кое-как светил. Впереди была лестница, и по ней Вики взобралась повыше. Тут, похоже, орудовали мародеры: стены были буквально ободраны, только кое-где сохранилась красивая цветная отделка, ее то ли не заметили, то ли не сочли ценной и оставили, как есть. Но камень Вики не интересовал, она искала совсем другое, и нашла наконец.

Кухня была таких размеров, что потеряться впору, а главное, уцелела утварь! Наверно, она не была нужна хозяевам или просто забыли впопыхах, но… Не серебряные ложки, конечно, кому они сейчас сдались! А вот медный таз ой как пригодится! И пара кастрюль, и отличный чугунный горшок… Вики поняла, что все это унести не сможет, силенок не хватит. Но припрятать в скалах и потом перенести потихоньку – сумеет.

Она увязала в узел таз и пару кастрюль, посмотрела на фарфоровые тарелки и вздохнула: это брать смысла не было, даже не продашь, сейчас денег ни у кого нет, да и сразу спросят, откуда взялись такие вещи? Больно уж красивые, с золотой каймой, с рисунками посредине и по краю – там сплетались цветочные узоры и парили крылатые звери… Для красоты разве прихватить, но ведь тоже могут заметить…

– Ты кто? – произнес вдруг недоуменный мужской голос, и Вики выронила узел. Спасибо, не себе на ногу, но грохот вышел изрядный.

На лестнице стоял юноша, вряд ли намного старше нее, но очень хорошо одетый и… Вики вспомнила слово – сытый. Не толстый, нет, он, напротив, был сухощавым, просто видно было, что голодать этому парню никогда не приходилось. Голодные люди так не выглядят.

– Ты как сюда попала? – спросил он снова, спускаясь в кухню.

– Т-там ворота приоткрыты…

– А, ну ясно. Ты из поселка, что ли?

Вики кивнула, пятясь от него.

– Великое мироздание, ты почему босая?! – воскликнул он, взглянув на ее ноги. – А ну сядь немедленно, тут пол ледяной! Ненормальная…

Вики упала на стул, а парень вдруг сел перед ней на пол и взял ее ступни в ладони. Руки у него были нестерпимо горячими.

– Лучше? – спросил он, и девушка кивнула. – Дожили, в своем краю покоя нет… Ты явно не местная, беженка, наверно?

– Да, – сказала Вики. – Ну то есть бабушка моя тут живет. Но она тоже не отсюда, просто замуж вышла. А отец уехал в город и женился. А потом они с мамой погибли под бомбежкой. А меня они успели отправить к бабушке, у меня больше никого из родных и нет…

– Понятно. – Он встал, отряхнув колени. – Тебе помочь донести это барахло?

Вики замотала головой, глядя на него со страхом. В поселке рассказывали, что делают с одинокими девушками дезертиры и уклонисты, а этот, похоже, был из таких.

– Ты из армии сбежал? – зачем-то спросила она.

– Я там и не служил никогда, – ответил он и вдруг улыбнулся. – Ты меня за дезертира или мародера приняла, да? Ну что так смотришь, у тебя на лице это написано… Я просто решил посмотреть, что тут к чему, а дела, вижу, плохи. Так, погоди, ты, наверно, голодная? Тебя напросвет видать!

Вики кивнула и съежилась на стуле. Есть хотелось постоянно, и хоть соседи подкидывали порой рыбешку-другую, этим сыт не будешь.

– Погоди, я за вещмешком схожу, – сказал он и убежал вверх по лестнице.

Вернулся почти сразу же, зарылся в недра этого самого вещмешка, достал хлеб – Вики не видела его уже полгода, – банку тушенки, сыр…

– Ешь давай, – велел он, – я пока воды вскипячу и чай заварю, а то всухомятку плохо. Да не стесняйся, я там рыбы наловил, и если умеешь ее готовить, так сделай что-нибудь. Но сперва перекуси, а то тебя ветром сдуть может!

Вики подумала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее этого вот черствого хлеба с тушенкой и кусочком сыра поверх.

– Можно, я немножко бабушке возьму? – спросила она шепотом.

– Бери, сколько хочешь, я с голоду не умру, – ответил он и присел напротив. – Тут все так паршиво, да? Раньше поселок, я слышал, был не то чтоб богатый, но никто не бедствовал. Все как-то держались друг за дружку…

– Теперь так же, – сказала девушка, поджимая ноги, пол и в самом деле был ледяным. – Только всех молодых мужчин в армию забрали, а старики и женщины что могут? Мы вообще вдвоем с бабушкой, а от меня проку нет, ну только что в огородике ковыряться. Была б я посильнее, могла бы на лов выходить, но мне даже весло не поднять… Соседи знают, как мы живем, но им самим туго приходится. Если дадут рыбы, и на том спасибо.

Она вздохнула и добавила:

– Они говорят, это потому, что хранители ушли и удача от поселка отвернулась. Только мы с бабушкой не знаем, что это означает. Мы же не отсюда. А они не говорят. Суеверие какое-то, наверно…

– Наверно, – непонятным тоном ответил он. – Да, меня зовут Агиль.

– А я Вики, – сказала она. Хотелось спать, давно ей не приходилось есть досыта, но было нельзя. – Где там рыба? Я почищу и приготовлю, если тут какие-никакие приправы найдутся. Соль-то, наверно, у тебя есть?

– Конечно, – ответил он. Был он невысокий, с темными взъерошенными волосами и изменчивыми глазами цвета моря. – Сейчас принесу.

Рыба пахла умопомрачительно, особенно жареная, и Вики снова сглотнула слюну.

– Клади, – сказал Агиль, достав из ее узла кастрюльку. – Для бабушки. Да что ты два кусочка положила! Давай побольше, я ж говорю, я-то с голоду не умру, еще наловлю, а ты прозрачная просто! Вот это дело… Так, тут хлеб, тушенка и сыр. Тазик тебе душевно дорог или завтра за ним зайдешь? Я тебя могу проводить только до красной скалы, дотащишь?

Вики несколько раз кивнула.

– Я… приду, – сказала она. – Если можно.

– Нужно, – ответил он. – Идем… Великое мироздание, ты же босая по камням… Погоди, я сейчас!

Куда уж он там бегал и что искал, Вики не знала, но вернулся Агиль довольно быстро.

– На, примерь. Вроде должны быть впору, я по своей руке прикинул. А носков не нашел, извини. Могу свои отдать. А, точно, у меня ж запасные есть!

Вики уставилась на самые настоящие ботинки, довольно высокие, на шнуровке, поношенные, но вроде бы еще крепкие…

Они оказались великоваты, но на носок – а они у Атиля были толстые, плотные, из незнакомой пряжи, вроде бы шерстяной, – в самый раз.

– Я уже забыла, когда носила нормальную обувь, – тихо сказала она. – Знаешь, вспоминается, как будто из книжки: вот я была маленькая и носила сандалики. Еще сапожки были резиновые, яркие такие. Потом школьные туфли. А потом все кончилось… Здесь туфли не наденешь, мы сменяли их на еду еще в городе. Ну а зимой… на зиму у меня тут боты есть, от деда остались, соломы напихаешь внутрь, и нормально.

– Ясно, – ответил он. – Послушай, там ведь и одежда есть. Молью траченая, пыльная, как не знаю что, но можно отыскать чего-ничего получше этой твоей обдергайки!

– Не надо, – попросила Вики, разгладив штопаный подол. – Заметят, вопросы пойдут, где взяла… Я и ботинки-то сниму, как к поселку подходить буду.

– Вот даже как… – протянул он. – Ну хорошо. Идем, провожу. А то рыба совсем остынет, а бабушку надо кормить! И сама поешь!

Девушка кивнула и пошла за ним.

– Спасибо, – сказала она, когда показалась красная скала. – Дальше я сама. А ты еще тут побудешь?

– Да, я тут задержусь, – непонятным тоном ответил Агиль и глянул в небо. – Приходи. Я еще рыбы наловлю, мне не трудно, люблю это дело, а вам какое-никакое подспорье.

– У тебя лодка есть? – не поняла Вики.

– Нету, – улыбнулся он. – Я так… удочкой. Места знать надо и прикармливать, вот и все.

– Ясно… – сама Вики в рыболовстве ничего не смыслила, так, нахваталась по верхам, поэтому не знала, правду говорит Агиль или нет. – Если можно, то я приду.

– Ага. Я тебя на восточную башню отведу, там вид – закачаешься, – улыбнулся он и тут же нахмурился. – И башня тоже качается, чтоб ее, укреплять надо, а то так вот съедет в море…

Вики уже не слушала, она помахала ему и побежала вниз по тропинке, торопясь домой. «Какое у него имя странное, – подумала она на ходу, – никогда таких не слышала… Степняк? Так лицо обычное, не похож вроде…»

– Чем так пахнет, Вики? – спросила бабушка, когда девушка ворвалась в дом.

– Вот… – та грохнула на стол свой узел. – Вставай скорее, ешь, пока не остыло! Вот, держи хлеб…

– Откуда?! – потрясенно спросила старушка, сев на лежанке. – Вики, откуда это?

– Понимаешь, – та проверила, плотно ли закрыта дверь и окна, и заговорила шепотом. – Ты запрещала, а я все равно решила сходить в замок там, наверху. Гляди, какой таз! Там все равно нету никого, а вещей осталось много, я за один раз и не унесла бы… Ты ешь, ешь! Вот тушенка еще…

– А ты? – бабушка дрожащей рукой отломила кусочек хлеба и обмакнула его в застывший жир.

– А я уже поела… Ну так вот, пока я там искала чего-ничего, появился какой-то парень. Я так поняла, он дезертир, – солгала Вики. – Решил спрятаться в этом замке. Это он мне дал хлеб и все остальное, а рыбу уж я готовила, он где-то наудил…

– Вики, только не говори, что ты за еду… – та скорбно поджала губы.

– Да ты что, бабушка! – возмутилась та. – Он и не думал приставать, попросил только, чтобы я о нем не говорила никому, ну тебе-то, думаю, можно. И смотри, что он мне там нашел! Говорит, барахла полно осталось от прежних хозяев.

Она вытянула ноги.

– Такие носили, когда я еще девочкой была, – сказала бабушка, присмотревшись. – Надо же… Только, Вики, ты и правда помалкивай. Люди жадные и завистливые, непременно захотят узнать, откуда у тебя вещи. Не бери ничего лишнего. Посуда – еще ладно, кто тут видит, что у нас в доме, но…

– Я сняла, как к поселку подходила, – ответила та. – Я понимаю. И не скажу никому. Он обещал еще рыбы нам наловить, говорит, ему несложно.

– Ты поберегись, а то он с виду, может, приветливый, а мало ли, что в голову ударит? Люди разные бывают!

«Да, и добрые тоже», – подумала Вики, кивая. Она помнила усталых солдат, которые делились пайком с голодными детьми в ее родном городе, посельчане подкармливали их с бабушкой, и вот теперь еще Агиль… Лечь спать сытой – уже счастье!

Наутро Вики дожевала горбушку, запила водой и крикнула бабушке, что идет помочь рыбакам, может, дадут чего-нибудь. А сама, обувшись за красной скалой (ботинки она несла в котомке, чтобы не увидели), побежала к замку. Ворота по-прежнему были чуть приоткрыты, и она шмыгнула внутрь.

Из кухни шел умопомрачительный запах.

– А, все же пришла? – обернулся Агиль на ее шаги. – Это ты вовремя! Вымой руки и садись к столу, я уже почти закончил.

– Что закончил? – спросила она.

– Готовить, – хмыкнул он. – Достань тарелки, будь добра.

Она взяла именно те, с крылатыми чудовищами и цветами, очень уж понравились.

– Приятного аппетита, – сказал Агиль, беря нож с вилкой. – Что не так?

– Это что, мясо? – неверяще спросила Вики.

– Ну да. Свежее, пару часов назад еще бегало, – ответил он. – А почему ты так удивилась?

– Мяса тут уже года два не видели, – сказала она, попробовав. – Только рыба, которую сами ловят. А купить не на что…

– Понятно. Ты ешь, а то остынет. Тебя бы моя прабабушка увидела, так привязала б к стулу и кормила насильно.

– А ты откуда? – спросила девушка, стараясь есть аккуратно, хотя ей невыносимо хотелось наброситься на нежное ароматное жаркое.

– Издалека, – обтекаемо ответил Агиль. – Но мои предки когда-то жили здесь, я и прилетел посмотреть, что тут да как…

– Так ты летчик? – удивилась Вики.

– Можно и так сказать. Родители выучили, они оба пилоты, – улыбнулся он, а улыбка у него была светлая. – Они еще до второй войны познакомились, отец в летной школе преподавал, а мама в него влюбилась и явилась туда наниматься инструктором. Не сразу дело сладилось, но теперь все хорошо.

– А если он пилот, то почему не на войне? – спросила девушка. – Сейчас всех берут, тем более, он инструктором был, как ты говоришь!

– Не хочет, – ответил Агиль. – Он на первой войне ноги лишился, всякого насмотрелся, сказал, хватит с него смертей. Ну а мама от него никуда.

Вики подсчитала в уме: выходило, что отцу Атиля куда больше пятидесяти! Впрочем, ей-то какое дело?

– Больше не дам, – сказал он, заметив ее взгляд, – дурно будет. Ты, я вижу, голодала долго, так вот наешься, потом плохо станет. Я не от жадности, это взаправду так. Я тебе с собой мяса заверну, мне одному много, а ты бабушке приготовишь.

– Спасибо… – ответила Вики, сникнув. – Знаешь, как бабушка плакала, когда хлеб увидела?

– Догадываюсь, – ответил Агиль. – Послушай, ну что ты в таких обносках? Пойдем наверх, я там сундуки распотрошил, платья есть всякие, но старые уже, а есть ткань, разная, и получше, и попроще. Может, ты себе сошьешь чего-ничего?

– Я не умею, – сказала она. – А если б и умела, так сразу спросят, где взяла. Сейчас за хорошую материю знаешь сколько всего выменять можно?

– Так выменяй, если платье не хочешь!

– А как я объясню, откуда она, если мы с бабушкой впроголодь живем? – логично спросила Вики. – Давно бы сменяли… Не надо. А то так вот начнут расспрашивать, а я растеряюсь и скажу про замок, сразу же толпа набежит…

– Ой ли? – непонятно улыбнулся он. – Я двери закрою, вот и все. Их и тараном не вышибешь.

– Ага, а потом с голоду помрешь, – вздохнула она. – Народ тут настырный…

– Да. И памятливый.

– Это ты о чем?

– Неважно. Доела? Пойдем на башню, на море смотреть, красиво – сил нет! – сказал он. – Насмотреться не могу! У нас-то в долине озеро, но оно совсем другое… Ну? Ты боишься, что ли? Не бойся, я никогда девушку не обижу, мне это… – он постучал себя по темной макушке, – даже в голову не придет. Ну а даже если и придет, так я что, не мужчина, чтобы себя в руки взять?

Вики невольно улыбнулась. Он был не очень-то красивый, но симпатичный, взъерошенный, а от его улыбки становилось тепло где-то глубоко внутри. И она совсем его не боялась, этого незнакомого парня, не то что солдат на улицах города…

– И потом, – продолжил Агиль, – я когда тебя вижу, то думаю только о том, что тебя накормить надо. Какие уж тут грязные мысли!

Он ухмыльнулся, Вики невольно улыбнулась тоже.

– Ну пойдем, – сказала она. – Куда?

– Вон лестница, – указал он. – Осторожно, там кое-где ступеньки выкрошились, я вчера лазил…

На втором пролете Вики выдохлась.

– Погоди. Дай постою… – сказала она, держась за дрожащие коленки. – Устала…

– Я идиот, – серьезно произнес Агиль. – Ты едва живая, а сперва к замку карабкалась, и еще эта лестница… Ну-ка, обхвати меня за шею! Не так, руку опусти пониже. И держись…

Он подхватил ее на руки и легко понес наверх.

Там было изумительно хорошо. Пусть небо и хмурилось, но свинцово-серое море все равно было прекрасно.

– А представляешь, в долине сейчас цветет ковыль, – мечтательно произнес Агиль, прижав девушку к себе спиной. – Видела когда-нибудь?

– Только на картинках.

– Ясно. Так вот, он по ветру стелется, а посреди долины – озеро, как драгоценный камень в оправе, и молодой месяц в нем отражается. А весной цветут маки, и вся долина делается красной, только горы голубые. В соседней долине – лаванда и ирисы. И вдруг табун диких лошадей откуда ни возьмись…

– Зачем же ты оттуда уехал? – спросила Вики.

– Если я не уеду оттуда, приедут туда, – непонятно сказал он. – Вернее, прилетят. И конец нашей долине. Скажем так, я на разведке. Сама же понимаешь, идет наступление. Уже и здесь почти нечего есть, а дальше будет только хуже… Мы не можем это так оставить. Тут когда-то был наш дом.

– В поселке?

– Вроде того, – уклончиво ответил Агиль. – Старшие колеблются, а я решил посмотреть, что тут и как. Вижу, дела плохи, надо им сообщить…

Он взял девушку за плечи и развернул.

– Гляди.

Море, и впрямь свинцово-серое, было спокойно, а облака все сгущались, и Вики подумала, что обратно пойдет под проливным дождем. Или, может, переждать тут? Но ведь бабушка будет волноваться…

– А ты не знаешь, о каких хранителях говорят в поселке? – спросила она. – Мол, они улетели в дальние края, и с тех пор удача отвернулась от этих мест.

– Знаю, конечно, – усмехнулся он. – Это о моих предках.

– Так выходит, замок…

– Отчасти мой, – фыркнул Агиль. – Тогда забрали все, что смогли утащить, осталось разное барахло. А я один из младших наследников, не удержался, решил вот навестить родительское гнездо… Хотя как раз они его свили совсем не здесь.

– Ты путано говоришь, я ничего не поняла, – встряхнула стриженой головой Вики (еще в городе завелись вши, пришлось резать косы под корень, едва-едва отросла кудрявая темная шапочка волос). – Только что ты этому замку не чужой.

– Конечно. Я и поселку не чужой. Моя родня тут испокон веков жила, но пришлось уходить, очень уж люди на сокровища падки, а у нас их полным-полно…

– Когда война, ни за какие деньги еды не купишь, – сказала Вики. – А всякие там брильянты есть нельзя.

– Кто бы понимал, – вздохнул Агиль и вдруг встревоженно произнес, глядя вдаль: – Да они… Ах вы… Нет, они что, с ума сошли?!

Вики вскрикнула и присела, закрывая голову руками, когда над ними прошел аэроплан. Слишком уж жива была память о том, как она пряталась в подвале во время бомбежки! Сама успела нырнуть в щель, родители – нет, и разорвавшийся снаряд убил обоих…

– Не бойся, это штурмовики, – сказал Агиль, прикрывший ее своим телом. – А вот следом, судя по звуку, идут бомбардировщики… Нет, они точно рехнулись, кому этот поселок помешал? Ты иди вниз, к воротам, побудь там. Мне придется лететь, они явно собрались берег бомбить! Зачем, чтоб им провалиться?

– Погоди, – сглотнула девушка. – Как?.. Где же твой аэроплан?

– Я не штурмовик и не бомбардировщик, – ответил он совершенно серьезно. – Я истребитель. Поберегись, я взлетаю…

Вики ахнула и попятилась, когда в небо ввинтился свинцово-серый, неразличимый на фоне туч крылатый зверь. Он пропал за облаками, а потом обрушился вниз. Два штурмовика не выдержали, когда он схватил их за хвосты и столкнул, один задымил мотором и с воем пошел на снижение, вроде бы приводнился, второй выправился, но зарыскал, видно, разладилось что-то в системе управления. Дракон тем временем снова скрылся за тучами, и следующую пару ждало приключение поинтереснее: он на них сел. Или лег. Главное, что у одного аэроплана отвалилась плоскость, и он ушел в штопор (пилот успел выпрыгнуть), а второй в панике ринулся в сторону. Дракон, извернувшись, ударом хвоста придал ему ускорение, и тот на полном ходу врезался в воду.

Вики смотрела, едва дыша. Подходили бомбардировщики, этот мерзкий вой она ни с чем спутать не могла. Люди из поселка высыпали на берег, не услышать рев моторов было сложно, и где-то там среди них была ее бабушка…

Один бомбардировщик Агиль просто утопил, рухнув сверху и всей немалой тяжестью придавив противника. Похоже, у того попросту не выдержал мотор, и машина ухнула в море. Зато другой оказался сверху, а вооружен он был не только бомбами.

Вики зажмурилась, когда послышалась пулеметная очерель. Потом открыла глаза – Агиля не было видно, а вот аэроплан – был. А затем вдруг взметнулся водяной столб – это Агиль взмыл в небо из-под воды, где укрывался от пулеметов. Он свечой ушел вверх, потом сложил крылья и, войдя в пике, резким ударом заставил бомбовоз уткнуться носом в отмель. Взрыв был такой, что Вики ахнула: похоже, на аэроплане было столько снарядов, что хватило бы не только на поселок, но и на этот замок. А Агиль… где же он? Не может быть, чтобы…

– Красиво я их сделал? – спросил он, подойдя сзади, и Вики невольно взвизгнула. – Мама научила. У нее талант. Отец говорит, когда они служили инструкторами в летной школе, он заработал полголовы седых волос от ее выходок. Эй, ты что так испугалась? Поселок цел, люди все живы… А пилоты сами пусть выплывают. Вроде я никого не угробил, разве что на последнем…

– Я думала, ты с этим последним взорвался, – с дрожью в голосе сказала Вики. – Слава всему сущему, уцелел…

– То есть тебя не пугает, что я не человек? – ухмыльнулся он.

– Какая разница? Ты людей спас, хоть они тебе никто…