Велик соблазн идти по двум дорогам,
Страдать, метаться, нужный путь открыть.
Но точно знаю: Дьявола и Бога
Нельзя о равных милостях просить.
 

Кира Фарди

Пролог

– Пути господни неисповедимы, – говорила мне бабушка, расчесывая на ночь волосы. – Никогда не знаешь, внученька, как повернется твоя судьба.

Эти пророческие слова я вспоминаю всю свою недолгую жизнь.

Родители отправляли меня в деревню Храмовники, где жила моя бабуля, при любой возможности. Я очень любила эти путешествия, потому что в соседний дом тоже привозили внука, и все детство мое прошло в контакте с этим мальчишкой. Его звали Глебом, и он был старше меня на четыре года.

Он нянчился со мной, когда я была крохой. В три года он таскал меня в лес за деревней и кормил по дороге малиной. Так рассказывала бабуля, потому что я совершенно не помню себя в этом возрасте. Я приходила домой с красными от ягодного сока щеками, уставшая, но совершенно счастливая, и мгновенно засыпала на полу, не успев даже добраться до кровати.

В шесть лет Глеб учил меня читать. Он выводил буквы палочкой в придорожной пыли и заставлял повторять за ним слоги. Когда я бестолково ошибалась, сердился и ворчливо называл меня «Глупой Полькой», а я в ответ твердила: «Сам такой! Бе-бе-бе!», – и пряталась за спинами бабушек, наблюдавших за нами, сидя на скамеечке перед домом.

В десять – защищал от соседских мальчишек и показывал приемы борьбы. В пятнадцать лет, когда я приехала в деревню, он служил в армии. Это было самое долгое для меня лето. Я целыми днями проводила на сеновале, мечтая о нашей встрече, когда он вернется, или на чердаке дома, разбирая старые фотографии и книги.

В семнадцать лет Глеб помог мне пережить гибель подруги. Таня влюбилась по уши в соседского мальчишку, а когда тот, пользуясь ее доверчивостью и юной глупостью, переспал с ней и бросил, наглоталась таблеток.

В девятнадцать он вытащил меня из депрессии, в которой я оказалась из-за смерти отца, а потом и бабули. Он же стал моей первой любовью и первым мужчиной. В двадцать два он привел меня в компанию, в которой работал водителем директора.

Сейчас мне двадцать три года, а ему – двадцать семь. И сегодня я выхожу замуж… за его босса.

Глава 1

– Господи, Полька, какая ты красивая! – восхищенно цокала языком мама, оглядывая меня со всех сторон. – Как у меня могла получиться такая чудесная доченька?

Я подошла к зеркалу. Свадебное платье лежало, раскинутое на кровати, чтобы не помялось. Пока на мне были надеты только белье и кружевные чулки телесного цвета. Я вгляделась в отражение. Действительно, пожаловаться на свою внешность я не могла.

Темные волосы, заплетенные в модную широкую косу и заколотые шпильками с натуральным жемчугом, прелестное лицо, на котором возбужденным светом горели большие синие глаза, высокая грудь, еще больше приподнятая бюстгальтером, тонкая талия, длинные и стройные ноги, словом, не женщина, а мечта любого мужчины. Это я прекрасно понимала и пользовалась своей властью над ними, как умела.

«Мама, ты на самом деле думаешь, что я такая прекрасная? – усмехнулась про себя я и скосила глаза – Бедная моя мамочка! Ты разве не догадываешься, какой стервой выросла твоя обожаемая девочка? Ты разве не понимаешь, за кого я сегодня выхожу замуж?»

Но мама, кажется, ни о чем не догадывалась… или делала вид, что не догадывается. Ее практичная натура хамелеона по жизни просчитала все выгоды и риски моего брака и сделала выводы в свою пользу. Наверняка моя любимая мамуля уже прикинула, на каких курортах она отдохнет на денежки моего мужа. В ее глазах так и щелкали монетки, а в ушах шелестели купюры, достоинством не менее пяти тысяч.

– Мама, я хочу немного побыть одна.

– А кто тебе поможет застегнуть платье?

– Позови Глеба.

– Ты сошла с ума! Что твой будущий муж подумает, если его шофер станет застегивать тебе платье?

«Вообще-то мне совершенно наплевать, что он скажет или подумает, – усмехнулась я. – Пощекотать обоим мужикам нервишки – это небольшая плата за то, что один продал, а другой получит мое тело».

В ожидании Глеба я села на кровать и осмотрелась.

Я впервые была в этом особняке, обставленном с помпезной роскошью. Огромная кровать под тяжелым балдахином казалась пыльным скоплением сапрофитов и вызывала отвращение, как только я представляла, чем этой ночью мне придется на ней заниматься. Чтобы отвлечься, я подошла к белым шкафам, занимавшим стену напротив и отделанным, (какая безвкусица!) металлической инкрустацией. Я провела пальцем по украшению, ничего, кроме брезгливости, у меня не вызывавшему, а потом открыла дверки.

Фу, костюмы, костюмы, костюмы… И все мрачного цвета. А запах? Так пахнет старость? Ужас! Кажется, я задохнусь в этом доме раньше, чем выйду замуж.

Второй шкаф был девственно пуст. Ого! Кажется, это местечко приготовлено для меня. А куда делась одежда его бывшей жены? Она с собой ее увезла, или он просто выкинул? Я повернулась: на стенах висели картины, но не было видно ни одной фотографии. Этот козлик престарелый решил от меня родственников спрятать? Стыдно ему или делиться красотой не хочет?

– Поля, ты меня звала?

В дверь просунулась голова Глеба. Мое сердце заныло. Я смотрела на его милое лицо, а в груди рос комок гнева и готов был выплеснуться бранью на когда-то любимого, а теперь глубоко презираемого мною человека. Глеб кинул на меня мгновенный взгляд и опустил глаза. «Что, стыдно? Смотри, гад, любуйся. Пусть твоя мелкая и жадная душонка провалится в ад!»

– Да. Помоги мне надеть платье.

Я сделала два шага к нему, покачивая бедрами и источая сексуальность, потом картинно наклонилась, якобы поправляя чулки. Дала ему насладиться ароматом своих духов и полушариями прекрасных грудей, выглядывавших из кружева бюстгальтера, и развернулась к кровати, втайне надеясь, что он смотрит мне вслед, и мои упругие ягодицы стоят у него поперек горла… или еще где. Неважно.

Я томно обернулась… облом! Глеб бесшумно закрыл за собой дверь и, по-прежнему глядя в пол, пошел ко мне.

Он взял в руки свадебный наряд и помог мне с ним справиться, ни разу не задев своими ладонями мое тело. «Бережет для хозяина? – мелькнула неприятная мысль. – И этого человека я когда-то любила!»

Я дернула плечом и капризно выгнула спину.

– Лямка бюстгальтера упала. Поправь!

– А сама не можешь?

– Нет, теперь я твоя госпожа, а ты мой раб. Выполняй!

Глеб опять, путаясь в петельках, расстегнул сзади крохотные пуговички, ряд которых бежал по спине, и неуклюже полез к моему плечу. Его пальцы подрагивали. «Так тебе и надо! Будешь знать, как отдавать любимую другому мужику!»

Я слегка повернула голову и скосила глаза – его лоб был покрыт бисеринками пота. На мгновение мне стало его жалко: детские годы, проведенные вместе, отпечатали след в моей душе.

– Прости меня, Полина, – это ветер колышет тяжелой портьерой или он шепчет мне на ухо? Я прислушалась. – Не могу я противостоять этому человеку.

Я резко развернулась и влепила Глебу пощечину. Его голова смешно дернулась, а щека покраснела.

– Это твои проблемы. Я тут причем? – меня прямо трясло от едва сдерживаемой злости. – Сестру свою продай!

– Он не хочет Маринку. Он захотел тебя, как только увидел.

– А ты и рад стараться?

– Неправда. Я уже сто раз пожалел, что мы с тобой это затеяли. Хочешь, сбежим? Вот сейчас спустимся вниз, сядем в машину и уедем.

Глеб дернул меня к себе. Его шепот обдал жаром шею. На секунду волной всколыхнулась радость, но тут же померкла.

– Руки убери! Забудь. У тебя был шанс, но ты им не воспользовался.

– Попробуй увидеть в этой ситуации положительный момент. Босс уже старый, в постели ему даже Виагра не поможет. Ты молодец у меня, обломала ему кайф, не дала просто так собой воспользоваться. Заставила жениться. Представляешь, – глаза Глеба лихорадочно блестели, слова вылетали изо рта вместе со слюной, – он скоро окочурится, и ты останешься богатой вдовой. Все наши проблемы как по волшебству решатся.

– Наши? Ты сказал: «Наши!». А ну, пошел вон отсюда! – я просто кипела от злости и сопроводила бы свои слова пинком в зад, но тяжелое платье с длинным шлейфом помешало.

Глеб сбежал от греха подальше: он знал, если я рассержусь, то мало никому не покажется.

Я осталась одна. И что дальше? Кто меня поведет к алтарю? Зачем я это делаю? Почему поддалась уговорам Глеба и мамы согласилась на такой шаг? Я села на кровать и грустно уставилась в пространство. Воспоминания волной накрыли меня.

Глава 2

В день, когда Глеб принес мне листок с объявлением о том, что состоится конкурс на должность секретаря-референта, я ничего не делала. Просто валялась на кровати и читала очередной любовный роман. После окончания университета я так и не нашла приличное место в компании и перебивалась временными подработками то там, то сям. Денег катастрофически не хватало. Моя мама, привыкшая всегда жить на широкую ногу, давно растратила семейные накопления и каждый день пилила меня.

– Ты почему лежишь? Почему не ищешь работу? Надо устроиться в большую фирму. С твоими данными ты легко очаруешь хозяина. Главное для современной девушки – удачно выйти замуж.

– Как ты? – парировала я.

– Да, как я. А чем плоха наша с папой жизнь?

– У тебя, возможно, она была великолепной, а вот папу я помню постоянно уставшим. Он дневал и ночевал на работе, чтобы сделать твою жизнь прекрасной.

– Мужчина и должен зарабатывать, – уверенно отвечала мама. – Он просто обязан содержать жену и детей.

– Вот ты его и загнала в могилу.

– Ерунду говоришь. У Миши сердце остановилось, я тут, каким боком виновата?

Такие перепалки случались у нас каждый день. Сначала я кипела от злости и винила во всем мать, а потом неожиданно привыкла и уже спокойно реагировала на ее нападки. В одном она была права: выходить замуж за Глеба и плодить нищету, как мама выражалась, не было никакого смысла даже по великой любви. С милым рай в шалаше – этот постулат не для нашей семьи.

Глеб позвонил по телефону и вызвал меня на прогулку в парк. Домой он заходить боялся: мама относилась к нему, как к дворняге, неожиданно пожелавшей спариться с благородным пуделем. Ни цветами, ни подарками он не смог завоевать ее расположение, а потом и вовсе перестал стараться. Иногда мне казалось, что я встречаюсь с ним по привычке, сложившейся с детства, а не потому, что пылаю к нему прежней страстью.

Я пришла первой и села на скамеечку, любуясь чудесным днем. Над головой шелестела листьями стройная березка, на ее ветке сидела какая-то пичужка и выводила рулады. Мимо проехала на велосипедах парочка влюбленных. Он смотрел с обожанием на свою подругу, а она весело смеялась. На лужайке сидела семья с детьми, видимо выбрались в солнечный и теплый день на пикник.

– Смотри, что я принес, – услышала я голос Глеба и повернулась. Он сунул мне в руку глянцевый листок. – У нас в компании в холле висит. Девочки на ресепшн сказали, что объявление о вакансии уже идет рекламной строкой по телевидению и есть в газетах.

Я взяла листочек, но, очарованная чудесным днем, смотрела только на Глеба.

– Глеб, давай плюнем на все и поженимся!

– Зачем?

– А по-другому вопрос ты не мог задать? – он будто окатил меня ведром холодной воды. Солнце сразу скрылось за набежавшим облаком, и я зябко повела плечами.

– Полька, я принес тебе предложение намного лучше, чем замужество. Ты только представь, какие перед нами открываются перспективы!

– Перед нами?

– Ты почитай, почитай!

Я внимательно вгляделась в объявление.

Компания нуждается в секретаре-референте со знанием английского языка.

Обязанности:

– организация рабочего дня руководителя;

– встреча посетителей и гостей, организация деловых совещаний;

– прием и распределение входящих звонков;

– обеспечение документооборота входящей и исходящей корреспонденции, подготовка ответов.

Требования:

– опыт работы в подобной должности от 1 до 3 лет;

– грамотная устная и письменная речь;

– английский язык письменный и устный не ниже unter-intermediate;

– знание разговорного испанского языка;

– знание основ делового этикета;

– организованность, ответственность, доброжелательность, хорошие коммуникативные навыки;

– уверенный пользователь ПК: MS Office, интернет.

Условия работы:

– социальные гарантии в полном объеме;

– рабочий день с 9:00 до 18:00;

– бесплатные комплексные обеды;

– заработная плата по результатам собеседования.

Я задумчиво перевернула листок, надеясь, что там еще что-то приписано, но его обратная сторона была девственно чистой.

– Что скажешь? Такие крупные фирмы, как наша, редко дают объявление о вакансии. Каждый сотрудник зубами держится за место.

– А что случилось сейчас? Куда делась секретарь-референт босса?

– Замуж вышла и решила уйти в декретный отпуск.

– О, какой ужас! – сыронизировала я. – Она совсем ненормальная? А если я соберусь туда же?

– Ты сначала замуж выйди. Есть кто-то на примете? – пошутил Глеб и покосился на меня.

– Вообще-то был, но он последнее время уходит от этого вопроса, – теперь я смотрела на друга и наблюдала, как он прячет глаза. – Кто-то обещал на мне жениться еще с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Вот уже, – я стала загибать пальчики, – почти пять лет жду.

– Поль, ты пойми, я единственный кормилец в семье. Мне сестру выучить надо, и мама болеет. Как я сейчас приведу жену? Да и ты не захочешь жить в тесной хрущевке и спать на продавленном диване в проходной комнате.

– Зато у нас с мамой большая квартира.

– Пойти в примаки? За кого ты меня принимаешь? Нет, я пока сам не встану на ноги, не женюсь.

Я смотрела на друга и думала о том, что такие разговоры я тоже слышу уже пять лет. Ему двадцать семь. Сколько еще нужно, чтобы встать на ноги? Все годы он работает в этой фирме, но у водителей нет карьерного роста, а самого Глеба, кажется, его профессия вполне устраивает. Я вздохнула: «Эх, жизнь – моя жестянка. Придется брать ее в свои руки!»

– Хорошо, я отправлю резюме, только меня смущает два момента.

– Какие?

– У меня нет опыта работы в этой области. И ни в какой другой тоже нет.

– Это неважно. Наш шеф очень любит смазливые личики, а ты у меня настоящая красавица.

Глеб потянулся ко мне губами, но я брезгливо отодвинулась.

– Так, я еще и подстилкой твоего босса должна стать?

– Нет, что ты! Это от тебя зависеть будет. Как себя поведешь. Он рамки приличия соблюдает, не совсем на телках двинутый, – заторопился Глеб. – А второй, какой момент тебя смущает?

– Я не знаю испанский язык. И вообще, зачем он ему?

– Да, не знаю. Вроде у него испанские корни. Ну, у нас в России есть русские немцы, а он – русский испанец. Да и фирма имеет выход на иностранный рынок. Он часто проводит встречи то в России, то в Испании, – глаза Глеба опять забегали.

– Но я не знаю испанский. Ни слова! А, нет, знаю, чика – это девушка. Все!