В зале суда не принято шуметь: здесь решается судьба человека.
Сегодня – моя судьба.
Люди заходят, озираясь, ищут свои места и шепотом переговариваются. В основном это знакомые жертвы, ее родственники, соседи.
Я закрываю глаза и превращаюсь в слух. Так легче. Хочется забыться, а еще лучше – унестись в другой мир, где не будет того кошмара, в котором я живу уже месяц. Целых тридцать дней душевных метаний, терзаний и… терпения. Борьбы за себя, за Матвея, за жизнь, за счастье, которое было так близко, почти в руках, но ускользнуло.
Прислушиваюсь.
В мой уголок доносятся редкие звуки: шуршание одежды, скрип стульев, протяжный стон ежеминутно открываемой двери. Адвокат сидит недалеко. Вчерашний студент, он не расстается с конспектами, карточками, учебниками. Вот и сейчас шелестит бумажками, что-то перекладывает, бормочет себе под нос, явно повторяя речь.
Сегодня его первое заседание.
Я ни на что не рассчитываю.
Абсолютно.
Решение принимала сама, поэтому и ответственность тоже лежит на мне.
Но чувства разуму не подвластны. Кто же знал, что вмешается этот человек! От отчаяния невольно повторяю про себя:
«Господи, помоги мне выстоять! Помоги!».
На какой-то миг все замирает, и эта тягостная тишина камнем падает на плечи, придавливает к полу. Нет, расслабляться нельзя! Только не уныние, только не это!
Встряхиваюсь, осматриваю зал.
Матвея нет.
Знаю, он не должен прийти. Смена в больнице. Любимый загрузил себя так, чтобы не оставалось времени на страх и раскаяние. Да и нельзя, чтобы нас видели вместе. Пусть лучше пострадает один из нас.
Но… как хочется заглянуть в любимые глаза, почувствовать опору и поддержку. Как хочется…
Глубоко вздыхаю, пытаюсь унять разбушевавшиеся эмоции, и надежда просыпается в душе: а вдруг не выдержит и придет? Наверняка тоже не находит себе места от переживаний.
Не отвожу взгляда от двери. Жду.
Мы двое – сила. Он стройный кипарис, а я лиана, оплетающая ствол. Без него я буду лежать на земле, а с ним тянуться к небу. Мы одна судьба на двоих, делим поровну и радости, и беды.
Беды…
Еще месяц назад я была так счастлива, а теперь сижу за решеткой на скамье подсудимых. Наручники оттягивают запястья, рядом стоят двое конвоиров, свирепо поглядывая на меня.
Наивные! Неужели думают, что я могу убежать, сломав железные прутья.
Тяжелая дверь снова с протяжным скрипом распахивается, напрягаюсь, вглядываюсь в толпу.
Матвея все нет.
От тоски сердце сжимается, на глаза наворачиваются слезы. С трудом сдерживаю рвущийся из груди крик. А он, как кислота, разъедает меня изнутри, превращает душу в кисель.
Тихое всхлипывание отвлекает от созерцания входа. В переднем ряду сидит пожилая пара. Женщина плачет, уткнувшись в грудь мужчине, тот хмурится и поглаживает ее по плечу.
Я знаю, что это безутешные родители жертвы, знаю, но не могу повернуть время вспять и вернуть им дочь здоровой и невредимой. Не могу… А потому боюсь даже смотреть в ту сторону, и сердце заходится от невыносимой боли.
А рядом с ними – этот человек. Кем он приходится погибшей? Жених, знакомый, возлюбленный? Какая разница, мне от этого не легче. Его лицо похоже на каменную маску, белые губы сливаются цветом с кожей, лишь глаза лихорадочно блестят. Сталкиваюсь с ним взглядом и сразу смотрю в пол: волна ненависти накрывает меня с головой.
– Я отомщу тебе! – заявил он мне, когда поймал в коридоре полиции после первого допроса.
Он вытащил меня на лестницу, схватил за плечи и встряхнул так, что зубы щелкнули. Я растерялась, перепугалась до истерики.
– Пустите! Помогите! – закричала в панике. – Кто вы? Что вам от меня надо?
– Кто здесь? Что случилось? – раздался мужской голос с верхних этажей. – Немедленно отпусти девушку!
Топот быстрых ног, пересчитывающих ступеньки, привел в чувство нападавшего.
Незнакомец оттолкнул меня, я потеряла равновесие, упала, он лишь брезгливо отряхнул руки, перешагнул через меня и побежал вниз, крикнув:
– Ты, курица, будешь еще кровавыми слезами умываться, проклянешь тот день, когда появилась на свет.
Этот гад приложил все усилия, чтобы я оказалась на скамье подсудимых. Безжалостный дьявол, мерзкий мажор, золотая молодежь! Никакие доводы следствия, что все улики смазаны, вторичны и нет свидетелей, не убедили его. Не знаю, чем, деньгами или властью, но он добился, чтобы дело рассматривали в суде.
Перевожу взгляд на прокурора. Об этом человеке ходят легенды. Ни одного проигранного заключения. Что может сделать против этого юридического монстра мой зеленый адвокатик, совсем мальчишка.
Ни-че-го!
«Я выдержу! Обязательно!» – повторяю про себя эти слова, как молитву. – Ради Матвея выдержу. Ради нас! Пусть только у него все будет хорошо!»
– Встать! Суд идет! – произносит секретарь.
Люди начинают подниматься, шурша одеждой, плач матери становится громче. «Господи, об одном прошу: дай мне силы!» – моя молитва похожа на стон, рвущийся прямо из сердца, но мне сейчас так нужна поддержка!
– Мы начинаем заседание районного суда столицы. Слушание номер сто тридцать восемь «ДТП со смертельным исходом и сокрытие с места преступления». Ответчик – госпожа Арина Васильева, пожалуйста, встаньте.
– Вставай! – приказывает конвоир и дергает меня за локоть. – Чего расселась?
Я пытаюсь подняться, но колени подгибаются. Качаюсь в сторону, ударяюсь плечом о решетку, вскрикиваю от боли.
– Пьяная, что ли? – шипит на меня конвоир и дергает вверх. – И когда успела?
Все плывет перед глазами, я едва вижу прокурора, который приближается ко мне.
– Если бы вы были более осторожной, то эта жизнь могла быть спасена, – говорит он.
И каждое слово тяжелым камнем падает на голову, отчего я опускаю ее все ниже.
– Простите, – только шепчу в ответ.
– Не у меня надо просить прощения, – грозно с высоты своего роста вещает прокурор. – Эти люди, – широкий жест в сторону родителей жертвы, – потеряли дочь. Ваше безответственное поведение отняло жизнь у девушки.
– Лера, доченька! Как же так вышло?
Протяжный стон несется по залу, и люди встряхиваются, начинают перешептываться, показывать на меня пальцами.
Слезы текут по щекам, капают с подбородка. Вытирать их руками, скованными наручниками, неудобно, отчего чувствую еще большую неловкость и стыд.
– Простите, – поворачиваюсь в сторону родителей.
– Оправдать такой поступок невозможно! – хлопает ладонью по столу прокурор, я вздрагиваю и втягиваю голову в плечи.
– Протестую! – вскакивает мой адвокатик. – Ваша честь, прокурор оказывает психологическое давление на подсудимую.
– Протест принят, – машет рукой судья.
Дальше я отключаюсь, закрываюсь от действительности. О чем говорит прокурор, что ему отвечает адвокат, ничего не слышу, только доносится приглушенное: «Бу-бу-бу», – да взлетает к потолку протяжный стон матери и обрывается где-то там, в вышине.
– Обвинение требует сурового наказания, – врываются в сознание слова.
Зал зашевелился, зашумел.
– В тюрьму ее! – крикнул кто-то.
– Туда ей и дорога!
– Хорошая девчонка погибла, а эта гадина живет и дышит.
– Тишина в зале суда! – обрывает людское возмущение секретарь, я ловлю ее сердитый взгляд и съеживаюсь.
– Ответчик Васильева приговаривается к шести годам лишения свободы, – забивает последний гвоздь в крышку моего гроба прокурор.
– Как шесть?
Вскрикиваю я и падаю на скамью. Ноги больше не держат тело, в пустой голове звон.
– И правда, перебор, – ворчит себе под нос конвоир. – Все дело белыми нитками шито.
– Ну, девка, кому-то важному ты точно перешла дорогу, – добавляет второй и открывает замок клетки. – Пошли.
А все начиналось так замечательно!
Дорогие читатели, перед вами новая история.
Не пугайтесь тяжелого начала.
На самом деле этот роман о любви. О большой, всепоглощающей любви, готовой смести все преграды. Все герои любят страстно, до самопожертвования, до одержимости, судьба жестоко переплетает их жизни, и в этом клубке отношений рождается то самое неземное чувство, о котором мечтают все, но испытать его удается единицам.
Новая история очень нуждается в вашей любви и поддержке. Ставьте звездочки, добавляйте книгу в библиотеки, чтобы не пропустить продолжение, комментируйте. Даже простое «спасибо» поможет мне понять, нужна ли книга вам, читателям, заинтересовала ли она вас.
– Так, так, построились парами, – командую я своим первоклашкам. – Маша, возьми за руку Сережу.
– Не буду.
– Почему?
– У него пальцы грязные.
– Сережа, вытри руки, – вытаскиваю из пачки салфетку и переключаюсь на другого: – Егор, ты почему еще портфель не собрал? Мила помоги ему сложить тетради.
Мой класс парами выходит в коридор, но стройные ряды тут же распадаются: дети не могут долго стоять на месте, отвлекаются на любую мелочь.
Маленькие, неорганизованные, потерянные…
Совсем недавно ходили в детский садик, а теперь вынуждены носить тяжелые портфели, заново заводить друзей, сидеть на скучных уроках, вместо того чтобы весело играть. И хотя прошедший год многих заставил повзрослеть, все равно детство не выветрилось еще из юных головенок.
– Арина Романовна, а Степанов плачет, – дергает меня за руку миленькая девочка в светлых кудряшках.
– Ох, горе луковое, веди к нему.
– Он там.
Гоша Степанов – самый маленький ученик класса и по росту, и по возрасту. Он сидит за последней партой, уронив голову на скрещенные руки, и всхлипывает. Я присаживаюсь рядом, глажу его по волосам. Гоша смотрит на меня, и столько горя в ясных серых глазах, что понимаю: случилось что-то очень серьезное.
– Ну, рассказывай, почему слезы льешь?
– Ма-ма-ма…
– Мама за тобой не придет?
Он отрицательно качает головой.
– Ма-ма…
– Машинка потерялась? – догадываюсь я.
Это несложно, за первый класс я уже выучила потребности и проблемы малышей. Гошка судорожно всхлипывает.
– Это Сашка Игнатьев машинку забрал, – подсказывает Настя. – Он по подоконнику в коридоре ее катает.
Вот так весь первый год. Несмотря на строгий запрет, некоторые малыши приносят в школу игрушки, не могут еще расстаться с младенчеством. Беру Гошу за руку.
– Пойдем разбираться.
Но кто-то из детей, заглядывавших в класс, уже предупредил проказника. Машинку мы нашли на диване. Она стояла там в гордом одиночестве, никому не нужная. Гошка вытер рукавом лицо, дети наконец-то построились парами, и мы двинулись на улицу.
Сегодня у нас совместный выход за территорию школы – родители организовали экскурсию на шоколадную фабрику. Ребятишки ждали ее всю неделю с нетерпением. Я иду впереди с красным флажком в руке, сзади нас сопровождает мама Насти, она председатель родительского комитета.
Мой отряд цыплят – на детях надеты одинаковые желтые бейсболки – дружно минует школьный двор, выходит за ограждение. Шоколадная фабрика раскинула корпуса на противоположной стороне улицы, нужно всего лишь перейти дорогу, свернуть в квартал – и мы на месте.
Мы остановились у светофора и на зеленый свет гуськом тронулись вперед. Ничто не предвещало беды. Грамотные водители у школы всегда притормаживают, а «лежачие полицейские» не позволяют гонщикам газовать на скорости.
Первые пары уже вышли на противоположный тротуар, как загорелся желтый свет.
– Ребята, поторопитесь, – прошу я.
Вдруг Игнатьев толкает Гошку, с которым идет рядом, и вырывается вперед. Машинка, зажатая в кулаке мальчишки, от толчка падает вниз, на дорогу, и катится под колеса.
– Нет! – кричит Гошка. – Моя машинка!
Он несется за игрушкой. В эту минуту зажигается красный свет.
– Гоша, стой!
Родительница хочет схватить его за курточку, но вхолостую щелкает пальцами.
И тут из-за автобуса показывается мотоцикл. Водитель в черном огибает «лежачего полицейского» и мчится прямо на ребенка, в последнюю секунду замечает его, резко поворачивает. Харлей заносит и катит юзом.
Меня словно что-то подбрасывает в воздух. Я срываюсь с места, в несколько прыжков преодолеваю расстояние до Гошки, выдергиваю его с опасного пути и замираю, потрясенная, наблюдая, как водитель пытается справиться с управлением.
Не справляется.
Мотоцикл делает поворот и падает в нескольких сантиметрах от нас с Гошкой, водитель скатывается с сиденья и снопом валится на асфальт.
Все происходит так быстро, что я даже осмыслить ситуацию не успеваю. Зато теперь в разум врывается какофония звуков: машины гудят, прохожие кричат, тормоза визжат, а под самым носом шуршат бешено вращающиеся колеса.
Водитель садится. Я с ужасом смотрю на него, руки и колени дрожат, Гошка, прижатый к груди, тоже трясется.
Слава богу, жив! Все живы!
Байкер трясет головой, потом с трудом встает и резко поднимает визор шлема. Стрелы пронзительных синих глаз летят в меня.
– Спятила, тетка! Какого хрена под колеса лезешь?
– А ты смотри, куда едешь! – огрызаюсь я дрожащим голосом.
Чувствую, как язык от пережитого страха заплетается.
– За пацаном следить надо? Коза!
– От козла слышу! – в груди все взрывается от злости: этот бандит еще и хамит. Мгновенно вытаскиваю из кармана телефон и включаю съемку. – Да я тебя…
Парень вырывает из пальцев мобильник, с размаху бросает его на асфальт, я отшатываюсь, прикрываю голову Гошки руками.
– Ты что сделал? – взвизгиваю от страха и дергаю мотоциклиста за рукав.
– Царапалки убери, пока не оттяпал! – рявкает тот.
Перепуганный Гошка заходится громким плачем.
– Арина Романовна, я вызываю полицию! – кричит родительница.
Водитель оборачивается на голос, бросает взгляд по сторонам, потом небрежно сплевывает:
– Раскудахтались, курицы!
Он захлопывает визор, поднимает мотоцикл и, взревев мотором, уезжает.
– Арина Романовна, – возмущается мама Насти, – что это сейчас было? Хамло малолетнее!
Дети сбиваются в кучу вокруг нас и испуганно переговариваются. Тут соображаю, что не одна.
Быстро проверяю детей и выдыхаю: все на месте, даже проказник Сашка притих. Беру его за руку и иду вперед к проходной фабрики, а внутри все дрожит: наступает разрядка, приходит осознание того, что только что случилось. Перед глазами стоит картинка: Гошка под колесами, безутешные родители, а я оправдываюсь перед администрацией школы, полицией.
«Господи, спасибо тебе! Спасибо!» – мысленно обращаюсь к богу, еще не догадываясь, что эта случайная встреча на дороге запустит цепочку непредвиденных событий, которые перевернут мой мир.
Экскурсию я почти не слушаю, зато ребятишкам она очень нравится. Они оживленно обсуждают производство шоколада, с восхищением разглядывают все машины и агрегаты, втягивают ноздрями восхитительные запахи.
– Приходите еще, – приглашает нас мастер конфетного цеха. – А это вам на память.
Дети получают шоколадные медали и, счастливые и довольные, идут назад в школу. Я передаю их родителям. Мама Гоши, которой малыши уже рассказали о происшествии, подходит ко мне и качает головой.
– Спасибо большое, Арина Романовна за сына. Если бы не вы…
Она отворачивается и вытирает слезы.
– Пожалуйста, пусть Гоша не приносит игрушки в школу, – тихо прошу ее.
Наконец класс пустеет. Сажусь за учительский стол и только теперь вытаскиваю из кармана разбитый телефон. Должен был позвонить Матвей, наверное, сейчас волнуется за меня, не понимает, почему я недоступна.
Работать больше не могу, пережитый стресс не позволяет расслабиться. Завтра суббота, впереди два дня выходных. Какая радость! Есть возможность немного прийти в себя.
Оглядываю класс, проверяю, все ли в порядке, поворачиваюсь к двери и вздрагиваю: опираясь на косяк, на пороге стоит Матвей.
– Как ты меня напугал! – кладу ладонь на грудь, где бешено бьется сердце.
– А ты? Я чуть с ума не сошел, не мог до тебя дозвониться.
Матвей отталкивается плечом, подходит ближе и притягивает меня к себе.
– Что ты делаешь! – толкаю его в грудь.
– Обнимаю свою женщину.
– Мы в школе!
– И что? Любовь учителям противопоказана?
– Ага. По мнению некоторых, мы не едим, не пьем, не ходим в туалет и не влюбляемся, – смеюсь я.
– Вот даже как! Отсталые люди, – он замечает разбитый телефон. – Ничего себе! Как ты умудрилась его так покалечить?
– Ты о мобильнике как о пациенте говоришь, – смеюсь я и рассказываю о происшествии на дороге.
– Как ты могла? – вскрикивает Матвей.
– Ты о чем?
– Подвергать себя опасности!
– Но я, – теряюсь, не ожидала от любимого такой реакции, – действовала рефлекторно. Ребенок же…
– Чужой ребенок! – любимый легонько щелкает меня по носу. – Чужой! А если бы ты пострадала?
Смотрю на Матвея с удивлением. Мне даже в голову не приходили такие мысли. Неужели он серьезно считает, что я должна была наблюдать в сторонке, как мотоцикл сбивает Гошку? Неприятное чувство рождается в душе. Иногда мой парень шокирует своими высказываниями.
Вздыхаю.
– Все же хорошо закончилось. А телефон старый, будет повод его сменить.
– Ох, Аришка, вот ты всегда так! Какой-то мажор нагадил, а ты его защищаешь. Ты его разглядела?
– Где там! – отмахиваюсь. – Обычный байкер, весь в черной коже, обвешанной блестящими штучками.
– Какими штучками? – Матвей поднимает брови.
– Ну, не знаю, цепочки всякие, брелоки, еще что-то.
– А лицо?
– Видела только яркие синие глаза, когда мажор поднял защитный щиток. Еще помню голос грубый, с хрипотцой. Но, может, просто не откашлялся.
– Черт! Наблюдательности у тебя, дорогая, ноль целых ноль десятых.
– Да я в шоке была, за детей испугалась, – не замечаю, как начинаю оправдываться.
С Матвеем всегда так. Он лучше знает, как этот мир устроен, и постоянно меня поучает.
– Надеюсь, номер мотоцикла записала?
– Где там! Не до этого было.
Я расстраиваюсь. Вечно все делаю неправильно. Другая бы на моем месте…
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Месть мажора», автора Киры Фарди. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современные любовные романы». Произведение затрагивает такие темы, как «предательство», «эмоции». Книга «Месть мажора» была написана в 2022 и издана в 2022 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке