* * *

Есть такая травка, растет на Паталипутре, в пустыне, где весна длится ровно один день. И чтобы выжить и дать потомство, травке приходится за этот день вырасти, отцвести и сбросить на землю семена. Не успеешь – налетит песчаная буря, и погибнешь, не оставив детей.

Эта травка описана открывшим ее ботаником Путейкиным во втором номере журнала «Космоботаника» за 2076 год, а ее семена хранятся в космическом Фонде.

Аркаше Сапожкову пришла в голову идея, и потому он заказал в Фонде несколько семечек и сказал Алисе Селезневой:

– А что, если попробовать скрестить ее с клевером?

– Зачем? – спросила Алиса.

Разговор этот происходил на станции юных биологов, той самой, что на Гоголевском бульваре. Утро было морозным, февраль еще не кончился, и потому жираф Злодей гулял между елками в меховой шубе, которую ему сшила Машенька Белая.

– Реальная польза, – сказал Аркаша. – Если мы ускорим созревание клевера, скажем, в десять раз, то в десять раз больше коров сможет пастись на одном лугу.

Идея Алисе понравилась, и она согласилась помогать Аркаше, потому что работа предстояла очень сложная. Ведь хромосомы травки с Паталипутры отличаются от хромосом земного клевера.

Как-то, когда Алиса с Аркашей сидели в лаборатории, туда заглянул Пашка Гераскин. Узнав, чем занимаются его друзья, он тут же начал их укорять.

– Какой еще клевер! – восклицал он. – Приземленные вы люди. Думайте шире. А как вам нравится яблоня, которая дает урожай через три дня после того, как ее посадили в землю? А как вам нравится корабельная роща, что вырастет за неделю? А вы подумали, что и коровы могут расти как грибы...

– Все ясно, – засмеялась Алиса. – Мы вырастим за неделю из Пашки Гераскина центрового баскетбольной команды!

– Но на первой же игре он умрет от старости, – добавил Аркаша.

– С вами нельзя говорить серьезно, – обиделся Пашка.

– Никто не мешает тебе работать с нами, – сказала Алиса. – Садись к манипулятору, нам лишние руки не помешают.

– Завтра, – ответил Пашка. – Сегодня я страшно занят. Один пришелец привез с Альдебарана редчайшую серию марок. И может мне ее променять на коробку шоколадных конфет.

– Сластена он, что ли? – спросил Аркаша.

– Нет. Эта серия сделана из шоколада. Почти весь тираж уже съеден. А он согласен менять марки на конфеты.

И с этими словами Пашка испарился.

На следующий день он не смог прийти, через день он сразу после уроков улетел на Гавайи участвовать в соревнованиях по серфингу – кататься на доске в волнах прибоя, а потом на неделю совсем пропал. Он всем рассказывал, что отыскал клад капитана Кидда. Но из проверенных источников стало известно, что Пашка попал под домашний арест – учительница Галина Сергеевна пожаловалась его отцу, что Гераскин страшно отстал по русскому языку. Вот отец и изолировал Пашку.

Так что опыты проходили без его участия.

Алиса с Аркашей бились над этой травкой недели две. Устали так, что шатались. Тут как раз прилетел большой друг Селезневых археолог Громозека. Хотел посетить новые раскопки в Вавилоне, приглашал Алису.

– Прости, Громозека, – сказала Алиса. – Ничего не получится. Наша травка не хочет скрещиваться.

– Девочка больна, – заявил Громозека. – Ни один здоровый человек не откажется от поездки в Вавилон из-за какой-то травки.

Громозека был убежден, что археология – единственная стоящая из всех наук. А остальные не стоят внимания.

Отчаявшись, юные биологи поехали к профессору Алексееву в Институт космогенетики. Профессор был толстый, веселый, он долго читал записи опытов, поил юных биологов чаем, иногда хлопал себя ладонями по коленям и восклицал:

– Молодцы! Будущие гении. Жалко только, что необразованные.

Профессор Алексеев не удивлялся тому, что к нему пришли шестиклассники. Таких молодых ученых он встречал уже не раз. Давно известно, что интересные открытия делают не только взрослые, но и дети, потому что дети часто не догадываются, что можно делать, а что нельзя. И делают то, что противоречит законам природы. Изредка получаются сногсшибательные результаты. Хотя чаще ничего не получается.

Конец ознакомительного фрагмента.