Отзывы на книги автора «Кэтрин Данн»

Мои чувства при чтении «Любви гика» - истории семьи цирковых уродов - можно описать в пяти словах «Фу, какая гадость! Можно ещё?» Природа часто предупреждает яркой окраской об опасности и ядовитости. Обложка книги с сиамскими близнецами ясно дает понять, что под ней все будет за рамками привычного, за пределами стандартов: непредсказуемо, уродливо, странно, невозможно, шокирующе и абсолютно гениально.

Природа вещей такова, что всё неизбежно старится. Книги в том числе. У большинства книг есть свой век - он разный, но он есть. Сюжеты и стиль со временем морально устаревают, теряют остроту и актуальность. Лучшие пробиваются в первый эшелон классики и живут веками, но их не так уж много в общем масштабе. «Любовь гика» из числа долгожителей. Она была опубликована в 1989 году. И если роман по сей день производит мощнейшее впечатление, то 27 лет назад он стал настоящей бомбой. Он стал культом, а его адептами Курт Кобейн, Терри Гиллиам, Дуглас Коупленд, Фли из Red Hot Chili Peppers, Жан-Поль Готье и, конечно, главный фрик-мейкер нашей с вами современности - Тим Бертон. Я убеждена, что 4 сезон «Американской истории ужасов» и мой любимый, закрытый (это такая же боль, как и от брошенного «Светлячка») после второго сезона атмосферный «Карнавал» выросли именно из шатров бродячего цирка «Фабьюлон» семьи Биневски.

Алоизий (звучит уже как нечто радиоактивное) и Лиллиан Биневский пытались спасти доставшийся Алу в наследство бродячий цирк от казавшегося уже неминуемым банкротства. И хоть Лил была звездой арены и несравненной отгрызательницей куриных голов, одного гвоздя программы в ее лице было явно недостаточно. Так начались эксперименты предприимчивых Биневски с запрещенными препаратами, инсектицидами и радиоактивными изотопами, которые Лил принимала во время своих беременностей. Результат оказался превосходящим всякие ожидания! Алоизий любовно называл своих детей «мои причудки». Их первенец Артуро родился с ластами вместо рук и ног и с младенчества стал новым зрелищем - Водяным мальчиком. Потом родились Электра и Ифигения - черноволосые красавицы, сиамские близнецы с двумя туловищами и одном парой ног на двоих. Девочки прекрасно играли в четыре руки на фортепиано. Их фанатки по всей стране приходили на их выступления забравшись по двое в одну юбку и выкрасившись в черный цвет. Третьей (или четвертой, смотря как считать) родилась карлица Олимпия - она была самым заурядным уродом в семье, её особенности не приносили семье доход, всего-то горбунья и альбинос. Олимпии было суждено стать обычной зазывалой и вечной прислугой своего старшего брата. Пятым родился Цыпа. Внешне он был совершенно нормальным. За что чуть не был брошен на пригородной автозаправке, но успел таки проявить себя и остался в семье. Конечно, не все эксперименты были удачны. С цирком ездят Ясли, в которых в формалине плавают те, кто не выжил.

Все дни «причудок Биневски» проходят в дороге и выступлениях, они не знают жизни за пределами цирка. Настоящие инопланетяне на гастролях. Данн наделила своих персонажей внешним уродством, но внутренние изъяны у них как и у всех Нормальных: черная зависть, злость, ревность, соперничество - обычная семья, где дети - коварный и жестокий народ, а те, кто по-сообразительнее, еще и лучшие в мире манипуляторы. Родители же близоруки в своем отрицании, что их чадо может быть сволочью. Сволочью, которая станет бомбой с часовым механизмом. От семьи Биневски останутся одни жалкие ошметки. Олимпия расскажет о них в своем дневнике.

С каждой страницей становится все очевиднее, что эта книга про уродство общества, которое готово быть стадом, лишь бы уйти от своих проблем, не принимать решений, жить по указке, создать себе кумира и до безумия подражать ему. В своем «шатре» Кэтрин Данн расставила кривые зеркала, в которых отражается современность в своем истинном виде, без внешнего лоска. В них все мы гики.

И под занавес моего скромного выступления парочка видео для аутентичности настроя перед чтением.

Дальше...

Американская история ужасов. 4 сезон. Русский трейлер

Карнавал. 1 сезон. Трейлер

Книга еще до того, как появилась на полках российских магазинов, привлекла мое внимание и намертво затесалась в список ближайших покупок, потому что сюжет и обложка обещали мне Шоу уродов господина Араси в прозе. Сложно сказать, почему различные патологии не только пугают, но и притягивают взгляд. Чтобы проняло до глубины. Вызвало бурю эмоций. Разорвало мозг. С такими персонажами это почти наверняка.

И «Любовь гика» в этом плане не разочаровала, хотя большая часть впечатлений сводится к последнему пункту, холодному поту и даже ужасу, что со мной вообще бывает очень редко. Но с этим романом иначе никак – он больной от корки до корки. Пятизвездочный, великолепно увлекательный, но – больной.

Все началось с «гениальной» идеи Ала Биневски. Почему, подумал он, раз садоводы выигрывают на мутации розочек, мне не устроить такое же с детьми. То-то будет шоу, народ валом повалит! И его женушка Хрустальная Лил обеими руками за. Специальные химические диеты, и вуа-ля – Артуро с отростками вместо рук и ног, сиамские близнецы, лысая горбунья-карлица (наша рассказчица Олимпия), загадочный Фортунато… И это только те, кто выжил. Стоит отдельного упоминания появление Фортунато. При рождении он выглядел как обычный малыш, что вызвало у Ала и Лил неподдельное горе. Они даже хотели избавиться от него. И избавились бы, не прояви он свои способности.

Отношение родителей к своим детям творит удивительные вещи с их психикой. Каждый с рождения получает внушение: он – не урод, вовсе нет. Каждый ребенок Биневски – уникальный (и запланированный – скажите спасибо!) экземпляр, совершенно особенное существо. Карлицу Олимпию даже слегка укоряют – родительское разочарование, всего-то лысина и горб, хорошо еще, что оказалась карлицей. Так что неудивительно, что в конце концов повзрослевший Артуро, извечный гвоздь программы и расчетливый тиран, прибравший к рукам весь цирк, делает незатейливый вывод: быть нормальным – дрянное дело. Нормальные – разве что не пресмыкающиеся, готовые преклоняться перед ним, высшим существом. Артуро гениальный манипулятор, тут следует отдать ему должное, и вскоре страну захватывает артуризм – жуткое сектантское движение, проповедующее избавление от «лишних» частей тела (то есть всего, кроме туловища и головы).

То, что считается недостатками у дураков, на самом деле – великий дар.

Историю семьи Биневски рассказывает Олимпия, спустя годы столкнувшаяся с еще одним человеком, нашедшим благо в увечьях. Якобы привлекательные особенности – отвлекающий фактор, мешающий развить свои способности. Под влиянием этой особы находится человек, который дорог Олимпии, и она решает остановить ее во что бы то ни стало.

Оторваться от книги невозможно. Внутрисемейные противостояния захватывают, от больной философии, разлитой по страницам, становится не по себе. Персонажи описаны изумительно, особенно Олимпия с ее противоречивыми чувствами. И, самое главное, во время чтения и после есть над чем серьезно задуматься.

Единственный недостаток романа, на мой взгляд – концовка, но только в сочетании с изложением от первого лица. Но даже эта, серьезная по моим меркам шероховатость, не смогла заставить меня снизить оценку даже на половину балла. Слишком увлекло, слишком понравилось в целом.

Так что книгу от всей души рекомендую. Если, конечно, вы готовы погрузиться в ее извращенный мир.

Мне сложно говорить об этой книге, ни разу не процитировав Пи-Орриджа: его (её) вечную мантру о том, что тело не священно, что его можно и нужно преобразовывать, что оно — дешевый и тяжелый чемодан, взваленный на человеческое сознание. Нешуточный цинизм звучит в этих словах, пусть и подкрепленных делом, рядом с этим романом, где фабрикация тел и их купирование поставлены на поток. Или вот еще — боготворимая мной картинка, на которой обнимающий уробороса гермафродит заявлял: «реальность мне кажется скорее глаголом во множественном числе, чем существительным в единственном». Кэтрин Данн не оставляет шанса подобной метафизике.

С одной стороны, она катком проехалась по семейным ценностям: здесь и мать, приходящая в ужас от того, что ее ребенок может родиться нормальным, и семья, в которой все нежно заботятся друг о друге — лысая горбунья носит на руках рыбообразного братишку, сестры исполняют в четыре руки «Лунную сонату», сидя на стульчике одной общей жопой; здесь и преломление представлений о том, какого успеха хотят родители для своих детей. С другой стороны, этот гротеск занавешивает живую и откровенную историю — за ширмочкой лилипутской любви оказывается невыносимый груз вещей, которые дано понять даже тем, кого герои книги презрительно называют нормальными. Олимпия утверждает, что настоящим фриком нужно родиться; ручаюсь, что, протирая банки со своими консервированными старшими братьями и сестрами, она думает по-другому. Потому что, хоть смерть и помещает фрика окончательно в противофазу со всем живым, розовощеким и здоровым, она снимает с фрика множество обязанностей, которые и отличали его от зрителя.

Надо все-таки заметить, что этот мудро-безумный роман так же далек от какого-нибудь «Дня рождения Инфанты», как далека паства Артуро от своих джонстаунских прототипов, а главные герои — от каких-либо возможных прототипов вообще. И при этом их, существующих в дважды ирреальном мире — 1) собственной инаковости, 2) бурлеска и карнавала — так тяжело от себя оторвать. Похоже на то, как если бы, глядя на рисунок детсадовца, вы вдруг обнаружили, что вот этими двумерными человечиками он зашифровал всю вашу жизнь.

В противовес предыдущей прочитанной книги о светлом и добром, это произведение кажется гнилой язвой. Так тут извращено понятие семейных ценностей и традиций. Мальчик Артуро у которого вместо рук и ног ласты, горбатая карлица, сиамские близнецы, телекинетик, а также еще некоторые неудачные продукты, плавающие в формалине - все они, не персонажи какого-нибудь "Обитель зла", а дети мозговитых родителей. Решив спасти от банкротства свой цирк, Ал и Лил Биневски начинают эксперименты со всякими вредными веществами, надеюсь получить оригинальных детей и сделать из них звезд сцены. Ведь все необычное всегда привлекало людей, и они стекаются поглазеть на ошибки природы, как пчелы слетаются на сладкое. И да, афера удалась! Теперь перед нами история жизни этой необыкновенной семейки, рассказанной от лица карлицы Олимпии. Ячейка общества, где здоровье и нормальность в общепринятом понимании большое горе.

Произведение незаурядное, шокирующее, неприятное, но скрыты в нем всем известные вопросы и проблемы. Что страшнее внешнее уродство или внутреннее? А может физические отклонения вовсе и не отклонения, просто надо выйти за рамки привычного и расширить свое сознание. Биневски вон вроде бы счастливы, зарабатывают себе на жизнь просто лишь тем, кем они являются. Но я такое понимать не хочу, эта книга очередное доказательство, куда может приплыть человечество, дай ему полную свободу. Почему бы вот не изуродовать свое потомство на поколения вперед ради денег и обставить это как оригинальность, индивидуальность и прочее бла бла бла. Главное убедить себя, что синий это розовый, и все будет гуд. И люди здесь, такие люди. Внешность лишь оболочка, а в скорлупе скрыто самое обычное и знакомое всем нам. Жажда денег, благополучие, ненависть, любовь, ревность, зависть... Артуро - тюлень, любимец публики и семейства, словил хорошую такую звезду. Давно у меня не было такого отвращения к персонажу. За что, его так облизывали с ног до головы мне не понятно. Самое противное, это без сомнения, уродство души. Но вот же парадокс, как люди любят тянуться к таким личностям, а те и рады, звезда расцветает во лбу все больше и больше. Отсюда всякие "артурианства" и вырастают. Или вот еще тема романа, банальная банальность, быть как все это вполне разумно, но как же скучно. Гораздо интереснее развивать в себе индивидуальность и непохожесть на других. Только тут и это возведено в целый культ. Стандарт мешает человечеству, настоящая красота это очередное отклонение, это путь к развитию. Повторяй себе, ты не такой как все(с). А вот толку то? Опять же куда только кривая людей не выведет.

"Любовь гика" вещь ядовитая, новых горизонтов не открывает, к сожалению, повторюсь, все до боли знакомо. Просто обернуто в провокационный антураж, книга яркая как декорации цирка, чтобы сильнее проняло, кольнуло и вывернуло. Книга-перевертыш, в которой все наизнанку. Это королевство кривых зеркал, философия которых может хорошо проесть ваш мозг, здесь свои эстетические законы и этические понятия. Осторожно! Радиоактивно!

Веселая семейка

"Женщины, работающие в цирке на любой должности – будь то танцовщица со змеями или продавщица попкорна, – ВСЕ ДО ЕДИНОЙ обязаны красить волосы в рыжий цвет яркого, но (по возможности) натурального оттенка."

Издательские предпочтения - предмет тёмный, исследованию не подлежит. Да и вряд ли найдётся рациональное объяснение, почему культовая, зачитанная до чёрных дыр ценителями нестандардных форм самовыражения, "Geek Love" появилась на русском только намедни. (Есть подозрение, что непоследнюю роль сыграло то, с каким эпидемическим восторгом сограждане приняли специфический уют перенасыщенного схожими архитектурными излишествами дома, который построила М. Петросян, и озаботились судьбой странных детей Р. Риггза - но что-то я больно подозрительная в последнее время.) Смена статуса эстетической примочки для горстки выпендрёжников, склонных к нецелевому применению языка потенциального противника, на звание бурно обсуждаемого бестселлера - сути не меняет. Это по-прежнему дискомфортная книга с высоким порогом вхождения - категорически не рекомендуется впечатлительным беременным слабонервным защитникам прав животных и человека младше 18 лет вне зависимости от расстановки знаков препинания. Что не может не вызывать желания немедленно пройти фейс-контроль. Ну и, как водится, получить совсем не то, что ожидаешь, проникнув за заветную дверь.

Что именно я рассчитывала увидеть в этом тексте - приберегу для беседы с воображаемым психотерапевтом с применением неловких эвфемизмов и демонстрацией на куклах. Расскажу о том, что увидела. Историю блистательной цирковой семьи Биневски рассказывает самая никчёмная из них - лысая и горбатая карлица-альбинос Олимпия. В семье не без урода - это про неё. Её скучный классический горб безусловно проигрывает в сравнении с изящными формами ластоногорукого старшего брата, а лягушачья улыбка и розовые глаза не годятся даже на то, чтобы оттенять невероятную красоту талантливых сестёр сиамских близнецов. В прекрасном саду, на разведение которого положили жизнь её родители - Невероятный Ал и Хрустальная Лил - бедняжка Оли - что-то вроде неприхотливого многолетника среди вычурных экзотов. Средний ребёнок со средними способностями в большой амбициозной семье, претендующей на окончательную уникальность. Не имея возможности ни летать под куполом в свете прожекторов, ни ползать по-тюленьи, не способная вызывать не только любовь, но и настоящее отторжение ("во мне нет ничего особенного, чтобы кому-нибудь захотелось убить меня"), она наделена звучным и гибким голосом, что делает её подходящей кандидатурой для заманивания публики. Именно её выбирает оракулом для своих идей Кэтрин Данн, наделяя рассказчицу вторичными признаками альтер-эго вроде неброских автобиографических элементов, и предлагает читателю взглянуть на мир с высоты 36 дюймов, через тёмные очки, не пропускающие болезненный солнечный свет.

Это не эскапизм, привычно понимаемый как бегство от реальности, а способ заставить саму реальность скривиться от отвращения к самой себе. Олимпия станет проводником в причудливом лабиринте сложной системы зеркал, расставленных автором. Отсылающий ко всем возможным клише, мир-театр преобразован в мир-шапито, где люди: девочки-обезьяны, мальчики-аллигаторы, вереницы сменяющих друг друга великанов и толстяков - ну да, рядовые актёры, статисты и кордебалет, и выйти за рамки назначенного амплуа - практически невыполнимо. Олимпия расскажет, на какие жертвы готовы клинические неудачники, "простофили, нытики, приставучие паразиты и добрые люди", чтобы рассчитывать на мало-мальскую роль в этом спектакле - не только "принять базовый минимум по пальцам", но и "отрезать хвост по самые уши". И что не надо обладать сверхспособностями, чтобы манипулировать созданиями, стремящимися любой ценой избавиться от боли и неуверенности в себе. Олимпия подарит сомнительную надежду, наглядно продемонстрировав, что единственный способ для Калибана обрести своё предназначение - исхитриться самому породить Миранду (но это, кажется, спойлер). Олимпия научит смирению (довольствоваться жизнью в кухонном шкафчике под раковиной), бессмысленно жертвенной любви и отчаянно "невнятной молитве безбожников": "Нет, не надо, пожалуйста, нет, не надо".

Недобрая книга, которая поначалу читается, как объевшийся белены Маркес, убаюкивает архаичными повествовательными интонациями семейной саги, завораживает острой афористичностью и ослепляет балаганной трескучей мишурой. Но постепенно начинает претендовать на высшее правдоподобие, походя выбивая табуретку из-под самой выстраданной идеи гуманизма - равноценности (да и просто ценности) каждой человеческой единицы. «Правда – это всегда оскорбление или шутка. Ложь обычно изящнее и тоньше. Мы ее любим. Природа лжи – доставлять удовольствие. Правда не озабочена чьим-то удобством». Ничего такого уникального в вас нет, сколько бы вы не пытались доказать обратное эпатажным поведением, радикальным цветом волос, приверженностью к экстремальным видам спорта и жизни в дикой природе, беспомощными творческими потугами, дальними странствиями или чтением провокационной литературы для "иных" - спасибо, Кэтрин, но это не та правда, которую хочется почерпнуть со страниц книги про цирковых уродов.

"Рыжие с облегчением вздохнули и вернулись к воздушным шарам, попкорну и продаже билетов."

"Бойцовский клуб Чака Паланика", оформление под знаменититую "оранжевую серию", в которой тот самый Паланик выходил... Ну, все понятно, да?

Весьма специфическая книга, прямиком из 70-х. Поток сознания, в который вшиты автобиографические события, переосмысленные художественно. И обычным-то мемуарам доверять в полной мере нельзя, а уж когда писатель начинает экспериментировать с художественной формой, где-то опираясь на собственный опыт... вообще невозможно отделить правду от вымысла.

Описывать сюжет бесполезно и сложно. Если вкратце, аннотация не врет и перед нами действительно история взросления отдельно взятой девушки, преломленная в причудливой призме ее внутреннего восприятия, где реальность настолько сливается с ее воображением, что уже не разобрать, что здесь настоящее, а что додуманное.

Если вы читали "Любовь гика", то сможете примерно представить уровень сюра и психодела, творящегося на страницах этой книги. Но стоит учитывать, что "Чердак" - первый роман Данн, ее литературный дебют. И от "Любви гика" его отличают гораздо более расплывчатый сюжет и упор на личную рефлексию.

"Любовь гика" тоже, скажем так, весьма специфическая книга, которая далеко не всем приходится по вкусу. Но у нее намного более понятный сюжет, внятное повествование и четкий посыл. "Чердак" же не то, чтобы лишен всего этого - но вычленить эти составляющие из него гораздо труднее. Он больше про эмоции, внутреннее, сложное, каково это быть и ощущать себя женщиной в этом мире.

И притом помним про "оранжевую" серию, да? Со всеми вытекающими. Местами очень противно, особенно в области туалетной темы и некоторых других вещей. Такая фиксация на теме дефекации тоже вполне понятна, учитывая особенности выбранного стиля, но может вызывать - и местами очень даже вызывает - тошноту. Я предупредила.

Но как же крепко написано и не менее здорово переведено! За это снимаю шляпу. Несмотря на все откровенно неприятные моменты, которыми полнится книга, и общий сюрреализм происходящего, с литературной точки зрения очень приятно читать такой профессионально написанный роман.

Рекомендовать такое я точно никому не буду, уж больно специфическая вещь, на любителя. Но вот Паланика я лично не особо люблю, а книги Данн мне заходит, несмотря на всю их неприятную физиологичность и шизофазию.

Рецензия на "Любовь гика"

Все-таки не понимаю я эту андеграундную литературу. Да, в "Любви гика" тоже была изрядная порция удивительного сюра и - ну, будем называть вещи своими именами – некоторого неадеквата, но там это умело компенсировалось увлекательностью изложения, карнавальными мотивами, элементами сатиры и пародии на и так не особо здоровое общество потребления. Но "Чердак" - дебют автора, и тут умелости явно не хватило. Вот где забавные комментарии от переводчика, или от автора, или хоть от кого-нибудь, когда они нужны, как глоток свежего воздуха в этом затхлом мирке воспаленного....воображения? или уже бреда? Нет, к переводу никаких вопросов нет - исключительно к нездоровой атмосфере книги. Хотя, может, тут надо сделать скидку на современную масскультуру, все эти ток-шоу, где вываливается на всеобщее обозрения личное грязное белье, где откровенничают о патологиях и извращениях, в том числе сексуальных, о застревании на анальной фазе и прочее? Может, это только мне так не зашло, а кто-то отыщет в тексте и символизм, и едкую пародию, и горькую метафору на то же общество потребления (которое в основном «жрет и срет», простите за грубость), и яркую, смелую провокацию. Поэтому не претендую на истину, но «Любовь гика», по-моему – на порядок круче. Пс. А название книге хорошо подходит - у героини явно съехал чердак. Но за хороший перевод ставлю книге хоть слабую, но четверку.

Я не поняла, зачем это было написано. Бессвязный бредовый поток больного сознания. Кэтрин Данн хотела нас шокировать подробным описанием телесных выделений с щепоткой зоофилии? Пóшло. Мерзко. Грязно. Бессмысленно. Фу. Фу. И ещё раз фу.

Я хочу помыться и забыть весь этот мерзкий бред. Где люди в чёрном со своим стирающим память устройством?

Не читайте этот кал, прошу. Не повторяйте мою ошибку.

Мне советовали почитать роман "Любовь гика" Кэтрин Данн и он у меня в планах, но объем романа довольно ужасающий и пока я к нему готовлюсь. Но тут увидел довольно тонкую книгу Данн "Чердак" и подумал, а почему бы и нет? Почему бы не начать с нее? И я начал
И вот я читаю и читаю и думаю, ну, наверное, поток сознания скоро прекратится и все станет ясно. Но нет, до финала он не прекращается, он немного становится оформленным в середине, но понять о же чем "Чердак" это не помогает. Какая-то женская тюрьма, куда попала главная героиня, флешбеки из детства с матерью-истеричкой, флешбеки из относительно взрослой жизни, где девушку используют для заработка (ничего такого, просто как мошенницу - а может быть это метафора?). И еще какие-то образы, странные обороты и полный сюрреализм.
Тут, впервые в жизни, на помощь мне приходит аннотация на задней обложке. И получается, что это книга то ли о физическом насилии над ребенком, то ли об эмоциональном (со стороны матери), ребенок этот, уже повзрослевший, видимо выработал своеобразную психологическую защиту и в голове у нее теперь бардак, и не голова это вовсе, а чердак заброшенных воспоминаний Но это все домыслы, понять здесь что-то очень сложно.
Мне, в целом, нравится такая странная литература, взять того же Джеффа Нуна и его "Брошенные машины", но в "Чердаке" - все слишком запутанно и, главное, распутывать это не хочется, мозг пытается убежать от этой книги как можно скорее.