В его глазах стальной блеск. Гордость. Это я понимаю, потому что гордость и мой главный грех, но сейчас мне не до всей этой чепухи. И исключений не будет даже для Дрикса. Подбираю щенка, но не успеваю скатиться с кровати, как Дрикс кладет пальцы на мое запястье.
– Не уходи.
Пульс отзывается на его прикосновение, но я стараюсь сохранять хладнокровие.
– Это не извинение.
Он поглаживает мое запястье большим пальцем, и на нем появляются мурашки.
– Может, и не извинение, но я все равно прошу тебя остаться.
Мне хочется остаться. Хочется, чтобы меня просили об этом, и это даже важнее извинения. Его взгляд смягчается – так он просит прощения, и я сдаюсь, остаюсь на кровати и не позволяю щенку перебежать к Дриксу. Предатель.
– Ты всегда, когда злишься, выпускаешь рога, или приберегаешь это для меня? – Дрикс тоже вытягивается.
Губы расползаются в улыбке, за что я готова возненавидеть себя.
– Похоже, только для тебя.