His for a Price

© 2014 by Caitlin Crews

«Лучшая награда для него»

© «Центрполиграф», 2020

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2020

* * *

Глава 1

Мэтти Уитакер стояла почти неподвижно. Она даже затаила дыхание, боясь пошевелиться. Если бы только можно было отмотать назад мгновение или же стереть его вовсе, именно так она и поступила бы. Но сказанного не воротишь, и то, что поведал ей ее старший брат, Чейз, повергло ее в шок.

Над рекой Гудзон буквально в паре часов езды к северу от Манхэттена возвышался старый особняк под названием «Гринли». Что еще сильнее усугубляло ситуацию, так это погода, которая в тот день была жуткой: темно-серые облака заволокли все небо, дождь лил как из ведра, а сильные порывы ветра гнули стволы деревьев. Мэтти сидела за столом, который когда-то принадлежал их отцу, а Чейз стоял позади нее и молчал.

К сожалению, в реальной жизни просто невозможно было отмотать и стереть из памяти нежеланные события или моменты. Пути назад просто нет, так что рано или поздно это должно было произойти. Отчасти девушка была к этому готова, но принять правду все равно было слишком сложно.

– Я не расслышала, что ты сказал, – наконец произнесла Мэтти.

– Мы оба прекрасно понимаем, что ты все услышала.

– Повтори еще раз.

Мэтти положила руку на холодное оконное стекло, позволяя прохладе остудить ее пыл и немного успокоить нервы. Ей хотелось кричать и плакать, но, как говорил ее отец, «слезами горю не поможешь». И он был бы прав!

Чейз вздохнул, но Мэтти знала, что если она повернется и посмотрит на него, то увидит ухмылку на лице брата. Всю свою жизнь завидный холостяк, а точнее, ее брат, провел в Лондоне, чтобы хоть как-то почтить память своей давно умершей матери.

Мэтти так и не решилась повернуться, несмотря на то что ее внутренний голос твердил ей, что спрятаться или убежать от возникших проблем ей не удастся. Сейчас ей хотелось заткнуть свой внутренний голос. Нервы были на пределе, руки тряслись, а сердце отбивало бешеный ритм.

– Ты пообещала мне, что мы пройдем через это вместе, – тихо произнес Чейз. И это было правдой. На похоронах отца Мэтти пообещала брату быть рядом, но тогда она не задумывалась о последствиях. – Остались только ты и я, Мэтс.

Давненько он ее так не называл.

– Ты и я, а еще твой новый муж, которого ты пытаешься мне подсунуть, – поправила его Мэтти. Голос ее был спокоен, но внутри бушевали паника и ужас. – Я и предположить не могла, что мы живем в средневековье.

– Отец был уверен, что прагматичные и тщательно подобранные браки ведут к успешному бизнесу. – В голосе Чейза послышалась нотка грусти, и тогда-то Мэтти наконец развернулась и взглянула на брата. – Мы с тобой в одной лодке. Амос Эллиот держал меня на мушке с тех самых пор, как отца не стало, но, если же ему удастся выгодно пристроить одну из своих дочерей, двери в совет директоров мне открыты. Добро пожаловать в средневековье, Мэтти!

Девушка рассмеялась, но смех ее прозвучал как-то неискренне.

– Думаешь, от твоих слов мне станет лучше? Это не так.

– Нам нужны финансовые средства, а точнее, много денег и серьезная поддержка, иначе мы потеряем компанию, – заявил Чейз. – Я говорю прямо. Рассчитывать на поблажки от акционеров нам не приходится. Амос Эллиот и совет директоров жаждут нашего с тобой разорения. Пойми, мы ведь можем потерять наше наследие!

На долю Уитакеров выпало много испытаний. Сейчас они могли потерять не только компанию отца, но и гораздо большее… самих себя. Чейз не озвучил свои мысли, но в этом не было смысла, ведь все и так было очевидно. В то самое мгновение девушка вспомнила про гибель матери, и явно не случайно. Не было ни минуты в жизни Мэтти, когда бы она не вспоминала, кто виноват в смерти ее матери.

И все же!

– Мягко говоря, это серьезная жертва, – сказала она. – Я бы лучше избежала такой участи и просто ушла. Начала бы жизнь с чистого листа, позабыв о компании отца, акционерах и родительском осуждении. – Девушка обратила внимание на серьезное лицо брата, и едва ли он мог согласиться с ее словами. Осуждать его за это Мэтти бы не стала. – Ты бы мог сделать то же самое.

– Да, – согласился Чейз, голос его был холоден, – но тогда мы подтвердим то, что о нас думал отец. Он всегда считал нас бесполезными созданиями, а с этим клеймом я жить не намерен и сомневаюсь, что ты можешь. Уверен, что ты прекрасно понимала, что нас ждет, еще до того, как пришла сюда сегодня.

– Ты имеешь в виду: прежде чем я согласилась приехать?

Мэтти сжала руки в кулаки. Лучше выплеснуть свой гнев и негодование таким образом, нежели разрыдаться и показать свою слабину, особенно сейчас, когда Чейз был прав. Она не смогла бы насладиться жизнью, если бы просто развернулась и ушла из семьи в тот самый момент, когда родные в ней нуждались. В конце концов, в сложившейся ситуации есть и ее вина тоже. Самое меньшее, что она могла бы сделать, – так это попытаться все исправить.

– Когда ты вернулся из Лондона?

Чейз явно насторожился.

– Неделю назад.

– Но позвонил ты мне только сейчас. Когда времени на раздумья у меня фактически нет. Как мило с твоей стороны!

– Прекрасно, – саркастически заметил он. – Теперь ты записала меня в свои враги. В любом случае это ничего не меняет.

– Да, – согласилась Мэтти, чувствуя себя виноватой, но остановиться все же ей было трудно. – Ты прав, я все прекрасно понимала до того, как приехала сюда. Но это не значит, что я готова на такую авантюру и с удовольствием отдамся Никодемусу Статису.

Чейз был не в силах скрыть улыбку.

– Обязательно скажи ему об этом. Уверен, что он посчитает данное заявление интересным.

– Он всегда считал меня крайне занимательной, – прокомментировала Мэтти, одергивая свое черное платье. – Ведь это одна из пяти причин, почему он хочет на мне жениться. Никодемус давненько уже мечтает о слиянии наших компаний, ведь именно тогда он сможет стать неоспоримым лидером и правителем, словно какой-то король с большим…

И тут девушка решила не продолжать свои пламенные речи, вспомнив, что все же разговаривает с братом, а он не так тесно взаимодействует с их общим знакомым, как Мэтти.

– …пакетом акций, – добавила она. – С большой долей в компании.

– Ага, именно это ты и хотела сказать, – сухо заметил Чейз, но Мэтти заметила некую печаль в его голосе.

И неудивительно, что Чейз чувствовал вину и горечь за сестру, ведь руки его были связаны, и сделать он ничего не мог. Никто не ожидал, что отца неожиданно не станет и Чейзу придется стать новым генеральным директором компании «Уитакер индастриз». Но развеять слухи, которые сопровождали ее брата из-за различных британских таблоидов, было просто невозможно, особенно за такой короткий срок. Горевать из-за отца и всех проблем, которые свалились на их голову, просто нельзя.

Их отец безумно любил компанию, которую основал еще их дед благодаря своему упорству и желанию стать лучшим. В свою очередь Мэтти и Чейз любили отца, правда, каждый по-своему, особенно когда не стало их матери. Большой Барт – единственный член семьи, который у них остался на тот момент, но и ему не суждено было прожить долгую и счастливую жизнь. А это означало, что теперь им придется многим пожертвовать, чтобы сохранить «Уитакер индастриз». Мэтти всегда осознавала, что рано или поздно возникнет такая ситуация и убежать от проблем она не сможет. Подобный исход был предсказуем, и отрицать этого не было смысла.

Мэтти сделает все возможное и постарается проигнорировать все нежеланные эмоции и страх, которые не давали ей покоя. Девушка была напугана, ведь Никодемус Статис именно тот человек, который мог снова заставить ее чувствовать.

«Ты им обязана, – напоминала себе Мэтти, и уже не раз. – Всем им».

– Он ведь уже здесь? – поинтересовалась она, подумав минуту. Да, девушка могла всячески отнекиваться от правды, но это все равно ничего не изменит.

Чейз взглянул ей прямо в глаза и ответил:

– Он сказал, что подождет тебя в библиотеке столько, сколько нужно.

Мэтти обратила свой взгляд не на брата в этот раз, а на полированный стол, сделанный из вишни. Как же сильно ей не хватало отца! Она сделала бы все, что угодно, лишь бы увидеть и услышать его голос еще хоть раз, но Барта больше не вернуть. Чейз и Мэтти – единственные Уитакеры, которым приходилось теперь отстаивать интересы семьи. К тому же нельзя было сказать, что брат с сестрой очень тесно общались, все эти долгие годы они воспитывались по отдельности: школы и университеты по разные стороны от Атлантического океана. Отчасти Мэтти видела свою вину в этом.

– Ну, – начала Мэтти, направляясь к двери, – надеюсь, увидимся на свадьбе, Чейз. Я предстану той, кого будут тащить со связанными руками к алтарю. Прямо-таки девственница, которую жертвуют на съедение дракону. Я постараюсь громко не кричать, пока меня будут мучить заживо.

Чейз вздохнул.

– Если бы я только мог что-то сделать, поверь, я бы сделал… Но ты знаешь, как обстоят дела.

Не важно, сколько раз он твердил об одном и том же, сожалениями делу не поможешь. И лучше Мэтти прибережет свои слезы, поскольку они просто бесполезны. Единственное, что в ее силах, – спасти семейный бизнес, в который было вложено столько труда.

Сколько Мэтти себя помнит, Никодемус Статис всегда был проклятием, нависающим над их семьей, но с ним она сумеет справиться, ведь сколько лет ей это удавалось. Девушка высоко подняла голову, пытаясь внушить себе, и не только, что готова на все, и зашагала вперед. Она нацелилась на то, чтобы искупить свою вину перед семьей, но на самом-то деле она шла прямо к своей собственной гибели.

Самое ужасное во всей сложившейся ситуации то, что Никодемус Статис был просто великолепным мужчиной, и сдерживать безумное желание и даже панику в его присутствии для Мэтти казалось невозможным. Сейчас она находилась в прямой опасности и прекрасно об этом была осведомлена.

Он стоял возле французских дверей по другую сторону от входа и устремил свой взгляд куда-то вдаль. Мужчина вел себя спокойно, показывая всем своим видом, какой он сильный, властный и уверенный в себе. Его темные густые волосы были зачесаны назад, а одежда была не в силах замаскировать его идеально сложенную фигуру. Никодемус так и не повернулся к Мэтти, хотя прекрасно знал, как она зашла в комнату. Он услышал, как девушка спускалась по лестнице и прошла в библиотеку, но не подал виду. Частенько Мэтти задумывалась, что его повадки были похожи на кошачьи: такой же грациозный и независимый, к тому же коготки у него были наверняка.

– Я очень надеюсь, что злорадствовать ты не будешь, Никодемус, – резво заявила Мэтти, боясь, что он посмотрит на нее таким властным взглядом, что противиться ему она не сможет. Девушка была крайне уязвима сейчас, и внутри ее царила паника. В воздухе застыло напряжение. – Поскольку это так непривлекательно.

– Вы выкопали огромную дыру для себя, которая сродни большому бассейну, а то и двум, – ответил Никодемус своим низким и брутальным голосом. – Но что бы ни случилось, продолжай копать, Мэтти. Продолжай в том же духе.

– Вот она я, – парировала девушка. – Прямо-таки ягненок, которого ведут на убой. Какой удачный день для тебя! Я ведь права?

Наконец Никодемус медленно повернулся и взглянул ей прямо в глаза. Мэтти с трудом могла дышать, и она всячески пыталась скрыть свое состояние.

«Он великолепен! Черт тебя подери, Никодемус Статис!» – твердила себе Мэтти.

Никодемус был таким же мускулистым, как и прежде, когда ему было около двадцати лет. Его резкие черты лица и ярко выраженные скулы выглядели на удивление элегантно. Волосы его были зачесаны назад, как и всегда, добавляя его образу брутальности. Он казался фантастически привлекательным мужчиной.

Она даже не решилась сопротивляться его обаянию. Ко всему прочему, Никодемус улыбался.

Мэтти чувствовала растерянность. Никодемус был сильным и могущественным, и на протяжении десяти лет девушка всячески старалась держаться от него подальше. Но кто же знал, что ей все же суждено попасться в его сети таким изощренным способом.

– Ты действительно злорадствуешь, – сказала она, сложив руки перед грудью и нахмурившись. Она заметила усмешку на его лице, а в глазах явно виднелись озорные искорки. – Даже не знаю, почему я удивляюсь.

– Злорадство – не то слово, которым я описал бы свои действия.

Взгляд его был просто смертоносным, таким сосредоточенным, пронизывающим и в то же время простым. Мэтти потребовалось много усилий, чтобы не отвести от него глаз и устремить свой взгляд на что-то другое. Этот день должен был настать, и Мэтти это прекрасно понимала, просто не знала, когда это случится. Только она и предположить не могла, что убежать ей не удастся, несмотря на то, как сильно старалась.

– Сколько тебе было лет, когда я в первый раз сделал тебе предложение? – поинтересовался он. Голос его был теплым и обволакивающим, словно мед. – Двадцать?

– Восемнадцать, – поправила его Мэтти. Она боялась пошевелиться, когда Никодемус направился в ее сторону, но, не стоит скрывать, она этого хотела. Она перенеслась в прошлое, в свою спальню на втором этаже ее дома. – Это произошло на моем дебютантском бале, и тогда ты его испортил.

Ухмылка Никодемуса стала очевидной, и Мэтти пыталась скрыть свое смущение и румянец, который предательски выдавал ее растерянность, но все было бессмысленно. И тогда-то девушка вспомнила о вальсе, который танцевала с Никодемусом на том дебютантском вечере. Они стояли так близко друг к другу, их тела соприкасались, все его внимание было устремлено лишь на Мэтти, отчего она в тот момент сильно разнервничалась.

– Выходи за меня, – сказал он тогда вместо приветствия.

– Прости. – Мэтти была достаточно самоуверенной девушкой, но только не с Никодемусом, который странно на нее действовал. Находясь с ним рядом, она не могла контролировать себя. – Я не хочу выходить за тебя замуж. Ни за тебя, ни за кого-то еще.

В ответ Никодемус тогда рассмеялся.

– Захочешь.

– Я никогда не стану твоей женой, – решительно заявила она. Ей недавно исполнилось восемнадцать лет, она была глупа и неопытна и посчитала его глупым мальчишкой, хотя он уже состоялся как мужчина на тот момент.

Накодемус проигнорировал ее отрицательный ответ и ухмыльнулся, и тогда-то она поняла, что так просто отделаться от него не сможет. Тело предательски подчинилось влечению.

– Ты выйдешь за меня, принцесса. – Никодемус вел себя уверенно, что поразило ее.

– Ты не можешь быть в этом уверен.

Такой дерзости с ее стороны он явно не ожидал и сильно удивился.

Никодемус решил сократить расстояние между ними и направился к Мэтти ленивой походкой.

– Разве тебе не кажется, что влечение к девушке-подростку само по себе странное? – спросила она, пытаясь отвлечь его, но он остановился лишь в нескольких сантиметрах от Мэтти. – Неужели ты не мог найти женщину своего возраста?

Никодемус промолчал и ничего не ответил. Он протянул руку к ее длинным темным волосам и обмотал прядь вокруг своей ладони, словно поводок. Мужчина дернул ее за волосы, причем достаточно резко, и тогда-то девушка ощутила напряжение внизу живота и резкую вспышку наслаждения. Мэтти хотела отдернуть его руку, но, заметив его взгляд, не осмелилась это сделать.

– Мне больно, – произнесла она, с ужасом заметив, как сильно изменился ее голос.

– Нет, тебе вовсе не больно. – Никодемус был уверен в своих словах, как, собственно, и всегда, и именно его уверенность в себе и своих словах всегда раздражала Мэтти, но в то же время заставляла ее чувствовать приятное напряжение.

– Может быть, и не больно, но все же неприятно, когда кто-то с силой хватает тебя за волосы, – проговорила она.

Его улыбка стала шире.

– Ты лжешь, Мэтти, – пробормотал он, наклоняясь к ней ближе. – К тому же ты частенько нарушаешь свои обещания. – И тут раздался его хохот.