Глава 1

Первый канал. Ток-шоу:

– …вампиры и оборотни опасны для нашего общества. Их нужно истреблять, пока они не вытеснили нас и не поработили. Куда только смотрит правительство?

– Стойте-стойте! Мы не можем так просто стереть их с лица земли. И не забывайте, что вампиры и оборотни не просто мифические существа, они – часть нашего общества, о которой мы не подозревали долгое время. Но как бы ни было, а эта часть общества существовала всегда…

Четвертый канал. Ведущий познавательной программы:

– …жить в мире, где ваш сосед, друг или близкий родственник – вампир или оборотень, стало привычно. Но насколько в этих людях, если их можно так назвать, осталось от человека, нам об этом расскажет заслуженный генетик страны, Петр Иванович Крылетский.

– Да, спасибо, Игорь. И сразу хочу заметить, что любой вампир или оборотень когда-то был человеком. Вампиром и оборотнем не рождаются, ими становятся, и ими может стать каждый из нас.

– Так что же получается? Как объяснить такие изменения?

– Мутация генов до совершено другого вида…

– Так они уже не люди, так выходит?..

Первый канал. Ток-шоу. Охотник крупным планом:

– …мы объявили им войну, и никто из нас не успокоится, пока не забьет кол в грудь последнего вампира. Мы будем уничтожать одного за другим…

Ведущий:

– А вы не боитесь после таких заявлений выходить на улицу.

Охотник:

– Да пош… (*пиии*) они все…

Второй канал. Новости:

– …сегодня днем в центре Столицы было найдено три трупа. Предположительно, жертвы вампиров…

Первый канал:

– Теперь стало страшно выходить из дома по ночам, потому что на улицах любого города идет незримая война…

Александр

Маргарита…

Моя голубоглазая красавица…

Неужели?..

Обводя контуры обожженного лица, убирая в сторону черные локоны, любуюсь знакомыми чертами.

Вампира…

Она вампир! Но кто? Посмел!?

И это был лишь первый вопрос в моем списке, ответы на которые я буду высекать кровью под звуки неистовых криков.

Я вышел из спальни и захлопнул за собой дверь, оставляя Маргариту в постели гостиничного номера, куда только что принес ее с крыши. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такая встреча, которую уже никак не ждал. Эта девушка была для меня мертва уже почти как двести лет… и я едва не потерял ее… снова!

Если только можно потерять то, что уже давно считал потерянным.

От всех моих вопросов так и веяло ложью… и, конечно же, адскими муками. Сладкими, порочными, пугающе прекрасными.

Раздался хруст, и деревянная ручка осталась в руке – первая жертва моей злости. Один миг, одна встреча, одна девушка – и я начал терять контроль. Я! Кто был рожден задолго до летоисчисления среди песков ветреной пустыни и под палящим солнцем, и кого уже слишком давно было сложно заставить чувствовать… желать… испытывать голод.

Вся суета сует отошла на задний план, обжигая воспоминаниями двухсотлетней давности. Я сочувствовал тем, кто из всех моих всплывших чувств накликал на себя лишь гнев. Для кого-то настало самое время молиться своим богам. И начну я, пожалуй, с той клыкастой твари, которая посмела обвести МЕНЯ вокруг пальца и дотронуться до МОЕЙ Маргариты.

Сжимая пальцы, шагая к выходу, растираю пальцами деревянную крошку.

Уничтожу. Сожгу в пепел. Всех!

Серафим

Серафим тяжело опустился в свое кресло и ослабил галстук. Он и не знал, что все может быть гораздо хуже, чем было всю его проклятую жизнь. Он считал, что когда-то был разбит и подавлен? Если так, то как же назвать те чувства, которые одолевали его сейчас? Никак. Потому что им не было описания.

Оперившись локтями в стол, Серафим опустил лицо в раскрытые ладони, которые напряженно сжались, царапая когтями кожу. И он позволили себе то, что не позволял с тех времен, когда держал в руках мертвое тело своей горячо любимой жены. Он закричал, и этот крик пронесся ревом, отдаваясь вибрацией в стенах и стеклах дома.

Он так устал от своей монотонной тоски и боли, что предпочел бы сейчас умереть, чем снова к ним возвращаться. Когда-то он так привык к ним, что воспринимал уже как должное. Он спрятал свои желания и надежды так глубоко, что позабыл их вкус. Главным было лишь то, что Инди всегда с ним, всегда рядом, а все остальное душилось внутри и отметалось в сторону, словно ненужный мусор, день за днем, год за годом, столетие за столетием, пока в душе уже не осталось ничего. Но он так думал до тех пор, пока не появилась Маргарита, как искушение во плоти, как самый большой соблазн для его желаний, которые он так долго прятал. И его желания вырвались наружу с таким напором, в таком количестве, что он не знал теперь, как ими управлять.

И что? Что ему делать теперь, когда Инди пропала, а Маргарита для него потеряна навсегда?! Серафиму снова захотелось зареветь в голос, до срыва глотки, но он лишь сжал зубы и выдохнул стон. Он больше не чувствовал присутствия Инди, и это убивало. А ведь он ощущал ее всегда, всю свою долгую жизнь. Но сейчас… сейчас была одна пустота, безумная и пугающая, едва-едва выносимая, но готовая вот-вот свести его с ума. Он не понимал, что с Инди случилось, не знал, где ее искать, и не верил, что она могла просто уйти. Неужели он что-то в ней упустил? Неужели она осознанно на что-то решилась? Неужели не простила ему Маргариту?

А ведь Маргарита предпочла его объятьям смерть. Он так много хотел ей дать, пусть и просил в ответ о многом. Но просил ли? Маргарита вынуждала на то, чтобы от нее что-то молча брать, либо же… оставалось только молить и добиваться ее недолгого снисхождения. И это при том, что на ее месте хотела бы оказаться каждая дама их общества. Он прощал ей все выходки; он предложил ей власть; он дал ей чуть больше свободы в пределах его города, чем имеют многие. И этого всего оказалось мало. Он в жизни не видел более упертой и несговорчивой женщины. Женщины, которая вытащила наружу всех его демонов и оставила гореть в их огне.

– Ну-ну, Серафим, не стоит так убиваться.

Знакомый голос, прозвучавший так неожиданно, заставил его вздрогнуть. Серафим убрал руки с лица и посмотрел на своего гостя, который расположился в кресле напротив него. Он появился без единого звука, словно призрак, как всегда невозмутимый, одетый по моде нынешнего времени, опасный и древний вампир, стоящий у истоков всей их крови, и, кажется, единственный, кто сохранил здравый ум после столь долго прожитых столетий.

– Здравствуй, Александр.

– Здравствуй, Серафим.

Вытянув длинные ноги, он скрестил их в лодыжках, и сцепил руки, удобнее устраиваясь в кресле. Слишком человеческий жест для такого вампира. И все же, именно Александр всегда был ближе всех к людям, нежели любой из них. Солнечный свет не причинял ему вреда, и вампир пользовался этим, с легкостью приспособившись жить среди людей подобно им.

– Итак, я тебя слушаю.

Серафим опустил руки на стол, только сейчас замечая на пальцах кровь, свою же собственную. Он сжал эти липкие пальцы в кулаки, хоть на какое-то время загоняя свои эмоции в самый дальний угол. Он всегда прятал свои чувства, не показывая никому… и до недавнего времени это было делать гораздо легче.

– С чего мне начать? – спросил он, прекрасно понимая, что когда к тебе приходит такой древний вампир, как Александр, и хочет получить ответы на свои вопросы, то церемониям нет места.

– Попробуй начать с рассказа, кто является отцом Маргариты?

– Юлиан. Но около месяца назад мы провели Обряд крови, и теперь…

– Не теперь! – резко перебил его Александр.

– Да, извини, теперь она принадлежит тебе…

Сегодня ночью Серафиму пришлось отдать Маргариту этому вампиру. Она не оставила ему выбора, когда решилась на свой безрассудный поступок. Понимая всю безвыходность ситуации, понимая, что он просто не успевает, Серафим решил обратиться за помощью к тому, к кому не обратился бы ни при каких других обстоятельствах. Реакцию этого вампира предугадать было несложно, но сложно было понять, что он будет намерен делать дальше. И он позвал Александра, который быстро отозвался на его просьбу. Но стоило Александру увидеть Маргариту, как он поставил Серафима перед выбором:

"Я спасаю ее и забираю себе, либо позволяю ей умереть".

"Спаси…" – ответил ему Серафим, окончательно мирясь с ее потерей.

Но Серафим был уверен, что этот разговор был простой формальностью. Какой бы ответ он ни дал, Александр все равно бы ее спас и все равно бы забрал себе. Слишком по-глупому Серафим все позволял Маргарите, пытаясь добиться ее расположения, слишком быстро все случилось этой ночью, и слишком далека она стала для него теперь.

– Маргарита всегда принадлежала мне, Серафим. Ты знал, что когда-то она была моей невестой? – спросил Александр.

– Юлиан сообщил мне это чуть больше месяца назад.

Александр хищно улыбнулся.

– Значит, знал. Хорошо, тогда у меня есть еще один вопрос: ты прикасался к ней?

– Серафим посмотрел Александру в глаза и ответил:

– Да.

Александр скривил губы в такой ухмылке, словно только что решил его судьбу. А от его взгляда у Серафима сложилось впечатление, что он еще и подписал себе смертный приговор. Такие древние, как Александр, никогда не прощали, если кто-то покушался на их собственность. Кем же для него была Маргарита, Серафим не знал, но хорошо понимал, что за все придется платить. Вопрос лишь оставался во времени, и в каком настроении будет Александр, когда придет это время.

Смолчав то, что касалось Александра, и решив схитрить, они с Юлианом выпустили из бутылки джина. Но вместе с тем, Серафим не страшился этого вампира. Он уважал его, он был готов приклонить колено перед его силой и опытом, но кроме того, он был готов защищать то, что ему дорого, даже если для этого потребуется пойти против Александра. И он бы пошел против него ради Маргариты, если бы она сама так рьяно не пыталась от него убежать.

– Кто еще прикасался к ней?

– Почему бы тебе об этом не спросить ее саму? Мой ответ в любом случае не будет так полон, как тебе нужно.

– Ты прав, мой друг, ты прав. Тогда на этом пока все. Мне нужно возвращаться к Маргарите, а ты пока займись подготовкой. Сегодня вечером ты устраиваешь вечер, на котором должны присутствовать все до единого вампира этого города. Кроме того, я хочу на нем видеть свою дочь, которая приходится Юлиану его матерью. – С этими словами Александр встал с кресла. – Как определишься с местом проведения этого мероприятия, сообщи.

– Позволь сказать, что это мероприятие будет не безопасно для нас…

Серафим замолчал, когда лицо Александра оказалось прямо перед ним. Вампир переместился за долю секунды, быстрее даже по их меркам, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. И опираясь ладонями в стол, он подался вперед, прожигая гневом своих зеленых глаз, и произнес, в оскале обнажая острые клыки:

– А с чего ты взял, что меня волнует ваша безопасность? У тебя есть день. И не стоит меня злить больше, чем вы уже это сделали, иначе смерть для вас покажется великим спасением.

После этих слов Александр развернулся и вышел из комнаты, оставив после себя предчувствие беды и ощущение очередных перемен. Никто из вампиров, кроме Серафима, не знал, что в городе живет древнейший из них, кто был отцом их рода, и в чьих руках была жизнь каждого. И этот вампир решил перед ними появиться, рассерженный и обманутый. И это все не предвещало ничего хорошего.

Ян

Ян был в бешенстве, и его зверь вибрировал под кожей, словно растравленный хищник. Его феррари неслась по улицам столицы, подрезая и расталкивая всех вокруг. И сейчас за эту дерзость и агрессивность он мог поблагодарить Маргариту.

Она использовала его! А потом сбежала! Очнувшись в номере и не найдя там Маргариту, Ян первым делом позвонил Серафиму, который сказал ему странную фразу: "уже ничто не имеет смысла".

– Твою мать! – выругался Ян, ударяя кулаком по приборной доске.

Он ничего не принимал, и кто бы только мог знать, как ему все осточертело. Для него и так уже давно слишком многое потеряло смысл. Лишившись когда-то любимых, он долго мечтал об одной лишь мести, он жил ею, вынашивал планы. Он отомстил, но вот когда его планы получили шанс осуществиться, он уже думал о них меньше всего.

Оборотни всегда мешали вампирам, потому что представляли для них угрозу. И пусть они никогда не нападали первыми, вампиры не переставали вмешиваться в их жизнь. Страх рождал насилие и жестокость. Сначала это было истребление, а потом – успешное порабощение, потому что для оборотней не осталось иного выбора. Жить как изгнанники, в постоянной войне и в бегах, или жить в подчинении у вампиров, спокойно увеличивая численность и ожидая своего шанса – выбор из этого был очевиден.

Первое же, чего добивался Ян, это сплотить всех оборотней, которые жили в городе. Стая – это сила и масса, которая всегда пойдет за своим Вожаком. И Ян этого добился, выторговав разрешение на создание Стаи у Серафима. Правда, за это Яну пришлось вытерпеть насилие Ярославы, потому что именно этого потребовала вампирша в обмен на свой голос в Совете. Так Серафим получил Маргариту, а Ян – Стаю.

Но именно после встречи с Маргаритой для Яна все пошло не так. Он ненавидел вампиров, и связь с их холодными женщинами всегда вызывала отвращение. Но Марго оказалась другой. Она могла быть горячей, такой горячей, что разбудила в нем страсть, заставив его смотреть на себя в первую очередь, как на женщину, а не как на вампиршу. Да, он терпеть не мог ее сущность, но острота ощущений, которые она в нем вызывала, за один миг въелись в него каким-то сильнейшим наркотиком. Она была неуправляемой, не принимала систему и совершенно отказывалась подчиняться тем, кому должна. А это так и соблазняло на попытки подчинить ее себе. И Яну захотелось примерить эту роль. Захотелось так сильно, что он позабыл о своих изначальных планах и о своем долге. А все потому, что лишь подобные ощущения давали ему почувствовать себя живым, и позволяли понять, что он не умер вместе с теми, кого любил. И Яну было даже плевать, что в этот раз причиной стала такая же вампирша, какая когда-то уничтожила его семью. Такая же, да только не та. Он отомстил. Но после… слишком многое потеряло смысл.

Ян заехал на территорию виллы Серафима, припарковал машину и вышел, хлопнув дверью. Зайдя в дом, он сразу увидел Алису, которая в последнее время стала их частой гостьей. Эта девушка теперь входила в число оборотней его Стаи, но при этом принадлежала Юлиану. Так сейчас было с каждым оборотнем – он принадлежал кому-то из вампиров и своей Стае, что создавало некоторые сложности, которые еще предстояло решать.

Алиса торопливо спускалась по лестнице, смотря на него с такой злостью, что вокруг нее, казалось, вот-вот в воздухе засверкают молнии. Ян ожидал подобной встречи, но совсем не ожидал того, с чем еще его встретит Алиса. Он пошел в ее сторону, и стоило им сойтись в центре комнаты, как Ян получил удар в лицо тыльной стороной женской руки. Злость Яна дошла до предела и замерла на этом пике, готовясь взорваться.

– Надеюсь, ты хорошо провел время? – спросила Алиса.

Ян медленно выпрямился, ощущая, как немеет щека, и как зверь внутри него дрожит от злости. Но, к сожалению, этой злости не было того выхода, который ей был нужен. Схватив Алису за шею, Ян притянул ее к себе.

– Не трогай меня, – захрипела девушка, вгоняя когти в его руку и пытаясь освободиться.

Но Ян не обращал внимания ни на боль, ни на протесты девушки. Притянув к себе ее лицо, он грозно прорычал:

– Еще раз так сделаешь, и я забуду о том, что ты женщина.

– Ненавижу тебя, – прокряхтела она, продолжая царапать его руку. – Ты недостоин быть Вожаком!

– Достоин или нет, но я им являюсь. А ты, кажется, забыла свое место.

– Я знаю свое место. А вот ты, вместо того, чтобы решать проблемы Стаи, проводишь время и трахаешься с вампиршей Серафима, – прошипела ему смелая волчица.

– Это мое личное дело, дорогая. И ты мне ни жена, ни подруга, чтобы упрекать.

– Хочу напомнить, что я на шаге от того, чтобы стать главной самкой нашей Стаи, и если мне это удастся, то хочешь этого или нет, но ты должен будешь учитывать и мое мнение.

В ответ на такое смелое заявление Ян рассмеялся.

– Какая прыть. Ты сначала завоюй это место, а потом мы посмотрим, чье мнение я буду учитывать.

Ян оттолкнул от себя девушку, потом медленно обошел ее, оценивающе оглядывая с головы до ног. Красива, сексуальна и вспыльчива, как самое аппетитное лакомство. Но, к сожалению, их отношения не сложились с самого начала.

Алиса привлекла его внимание с первого взгляда, с первого вдоха ее терпкого запаха. Он помнил, какое дикое в нем проснулось желание, которому он поддался и нагло выкрал Алису у ее друга. Помнил, как целовал страстные губы, как хотел погрузиться в нее, и как она отвечала ему взаимностью спустя тщетные попытки сопротивления. Но в самый неподходящий момент появился ее парень. Между ними завязалась драка, и в порыве ярости и боя Ян перегрыз своему противнику глотку… случайно, трагически безвозвратно, но по всем законам инстинкта своего зверя.

Алиса ему этого не простила, но не простил себя и он. Молодой волк не заслужил такой смерти. И Алиса постоянно напоминала ему о том, что он сделал. Она его ненавидела, а он злился – на себя и на нее, просто потому, что она всегда и везде привлекала его внимание. Один ее запах кружил ему голову, а самое притягательным в ней являлось то, что она была из его породы. Она была волчицей, и такой, с которой можно было себе позволить любое безумство. И являясь наполовину животным, пусть и здравомыслящим, Яну сложно давалось держать под контролем свои инстинкты.

Но после того трагического случая Алиса стала для него табу. Он дал себе слово, что больше никогда к ней не притронется, и чем больше проходило времени, тем больше одни друг друга ненавидели, и тем сильнее он ее хотел, доводя себя до бешенства в этой неуправляемой пытке.

И вот появилась Маргарита, которая позволила ему забыться, которая смогла его отвлечь. Потому-то Ян был решительно настроен разобраться в том, что происходит, и вернуть ее себе, пусть даже кто-то будет против.

Обойдя Алису по кругу, Ян подошел к ней со спины, наклонился к ее уху и прошептал:

– Никогда не забывай свое место.

После этих слов Ян развернулся и прошел вверх по лестнице.