«И любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви,
Я и нежная Эмили.
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.
Половины такого блаженства узнать
Серафимы в раю не могли,
Но, любя, мы любили сильней и полней
Тех, что старости бремя несли, —
Тех, что мудростью нас превзошли, —
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы
Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Эмили.
И всегда луч луны навевает мне сны
О пленительной Эмили:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Эмили;
И в мерцанье ночей я всё с ней, я всё с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей —
Рядом с ней распростерт я вдали,
В саркофаге приморской земли.»