И теперь, когда Кейд ласково гладил кролика по мохнатой шерстке, этот паршивец выглядел как послушный котенок.
– Он на тебя написает, – крикнула я.
Кейд засмеялся, словно это была шутка, теперь все трое детей сидели на траве возле него и гладили кролика. Нет, это не было самой милой картиной в мире. Я отказывалась это признавать.