Когда беспокойство выплескивалось в гнев, психоз или даже насилие, Ричарду, как и любому человеку, было трудно видеть во мне болезнь, а не жестокость, неадекватность и тяжесть характера. То, что я была не в силах контролировать, для окружающих выглядело пугающе.