Когда-то для нас с Димой Америка казалась чем-то заоблачным, каким-то особенным местом на земле. И вот, приехав в США, мы встречали наших земляков, перебравшихся туда еще в 80–90-х годах. У нас было стойкое ощущение того, что они категорически не хотят интегрироваться в местные реалии. Вот он, высотный Нью-Йорк, финансовый центр мира. И не так далеко от этого современного сити, сплошь состоящего из ярких экранов, стекла и бетона, ты попадаешь в прошлое. Буквально пара десятков километров на юг от Уолл-стрит – и ты в начале 90-х прошлого века. Считай, по году за километр пути. Брайтон-бич – это та Америка, какой ее представляли себе советские люди, а затем и российские эмигранты. По сути, они умудрились сделать чудо, соединив взаимоисключающие вещи, – создать и сохранить Советский Союз в центре мирового капитализма. Они привезли сюда тот СССР, который так проклинали, от которого так бежали, лишь бы продолжать в нем жить. Единственная разница в том, что на деньгах теперь не профиль, а портреты, и не вождя, а президентов. И, глядя на это, пожалуй, одно из самых больших русских сообществ за рубежом, мы с Димой поняли – такой участи мы себе не хотим. Тем более что у нас никогда не было каких-то непримиримых мыслей и настроений в отношении России. Наоборот, когда в Китае становилось совсем тягостно, мы мчали к родным и друзьям в Благовещенск, чтобы отовсюду слышать родную и понятную речь, чтобы говорить без умолку и знать, что тебя понимают. Да, Китай стал для нас очень хорошим трамплином. С самого начала мы с Димой единогласно решили – если придется возвращаться в Россию, то только в большой город. Родной Благовещенск казался нам теперь даже не шагом, а прыжком назад. Долго прожив за границей, мы в полной мере прочувствовали справедливость поговорки «В гостях хорошо, а дома лучше». Жить на постоянной основе мы с Димой можем только в России. В мире есть масса привлекательных уголков, но когда ты привыкаешь к местным красотам, то понимаешь, что жизнь экспата одинакова в любой стране.