Глава 1

В комнате было слишком темно, чтобы я могла различать хоть какие-то предметы. Полный мрак и тишина.

Лежа на полу, слышу только своё дыхание и равномерное биение сердца. Я сосредоточена только на том, что пытаюсь сосчитать пульс, а точнее количество ударов и частоту, с которой он бьётся.

Пару часов назад, стоя пред зеркалом в ванной комнате, я отрезала ножницами волосы под каре и из пепельного оттенка перекрасилась в брюнетку. Оказалось, этот цвет эффектней, подчеркивает красоту зеленых глаз. Неплохо начать хотя бы с таких перемен, когда стремишься поменять хоть что-то в своей грёбаной жизни…

Психологическое состояние пришло совсем в негодность. События, случавшиеся за последнее время, окончательно выбили из колеи. Необходимо найти новый источник, чтобы вновь черпать силу, энергию и двигаться дальше.

Большой ворсистый ковер, на котором я лежала, приятно щекотал кожу. Я находилась в своей старой квартире, в которой жила до момента переезда к Гейбу. Эндрю – мой парень. Мы живём вместе пару лет. Он замечательный человек, который сознательно выбрал себе нелегкую жизнь с девушкой –детективом убойного отдела, кем я, собственно, и являюсь.

Гейб – врач-психотерапевт с хорошей репутацией, сетью клиникой и могущественным финансовым состоянием. Убойный отдел с помощью его консультаций раскрыл не одно сложное дело, связанное с серийными убийцами, за что я ему безмерно благодарна.

За время совместного проживания: меня похищал маньяк, который едва не убил, я не раз подвергалась угрозам со стороны бывших заключенных и даже была подозреваемой в расследовании убийства.

После последней истории убийства племянницы капитана, все, кто был причастен к расследованию, дошли до крайней точки. Каждый по-своему.

Мой непосредственный начальник – капитан Тед Броуди хотел после завершения дела уйти в отставку, но сенатор Хэрис лично уговорил его взять отпуск на три месяца, а затем вернуться. Капитан был нужен городу, мне, нам и всему департаменту Нью-Йоркской полиции с его огромным опытом. Я была искренне счастлива, что он смог взять себя в руки и окончательно психологически не сломаться. Без него мне было бы сложно представить убойный отдел.

Моим незаменимым напарником по-прежнему оставался детектив Брайн Уэйн. Всё так же он был холост, красив и не переставал волочиться за дамскими юбками. Между собой в отделе мы называем его «Казанова». Да, он, безусловно, хорош собой. Высокий, атлетического телосложения, тридцати пяти лет, с карими глазами и точеными чертами лица. Харизматичный, преданный друг. Мы напарники уже много лет. Брайн стал моей тенью. Я не представляю свой рабочий день без него, или расследование дела с другим напарником.

Но вернемся на исходную.

Итак, пару дней назад я взяла отгул на три дня, чтобы прийти в себя после последнего дела. Поимка серийного преступника отбирает много моральных сил. Ты не можешь ночами нормально спать, зная, что очередной псих в любую минуту может кромсать кого-нибудь на куски или насиловать. Некоторые жертвы годами отчётливыми картинками стоят в голове, и ты никак не можешь от них избавиться.

Моя работа – это ежедневная встреча со смертью. Я гоняюсь за людьми, совершающими ужасные, чудовищные преступления, иногда неподдающиеся никакому логическому объяснению. Мозг работает двадцать четыре часа семь дней в неделю, изо дня в день. Я всегда говорю Гейбу, что он весьма кстати подвернулся и стал для меня опорой. Врач психиатр требуется мне каждый день, как воздух. Хоть я и запрещаю ему всякий раз лезть ко мне в «голову» как специалисту, всё же он, как никто другой, знает мои слабые места. Вот и сейчас он наверняка дергается и переживает за меня. Я это знаю наверняка.

Но сейчас мне необходимо личное уединение и полная изоляция. Я хочу побыть наедине с собой, расставить правильные приоритеты по местам. Разобраться со своим внутренним миром. Может, это звучит эгоистично и жестоко по отношению к моим близким людям, но по-другому я не могу справиться.

В данный момент самым страшным было то, что в комнате я находилась не одна. Рядом со мной сидит девочка лет десяти – двенадцати, с туго заплетенными двумя косичками, в красном платье в белый горошек, белых носочках и красных туфельках. Она находится рядом, подтащив к подбородку обе ноги, и обхватив их руками. Знакомьтесь, Хлоя. Моя галлюцинация.

Да, да, да, знаю, я должна сказать в первую очередь об этом Гейбу. Поначалу я думала, что Хлоя – простое переутомление или игра моего воображения. Разовое помутнение разума. «День, другой и всё пройдет само собой, надо только хорошенько выспаться» – думала я. Вопреки ожиданиям, этого не случилось. Поискав самостоятельно информацию в интернете, я перечитала кучу статей на тему галлюцинаций. Накупила какие-то таблетки и стала их принимать горстями, дабы поскорее избавиться от этого кошмара.

Как я не старалась, Хлоя всё не исчезала. Она появлялась каждый день, когда ей вздумается, и я не могла контролировать это. Больше всего я боялась начальной стадией шизофрении. Тогда моей карьере в одночасье придёт конец! Одна мысль об этом начинала сводить меня с ума. Даже если меня и оставят на службе, к расследованию серьёзных дел допуска уже не будет. Переведут в лучшем случае на бумажную работу.

Конечно, я отдавала себе отчет в безрассудстве поступка, замалчивании, но решать проблему надо самой. Безусловно, Гейб имел право знать. Но один вопрос оставался неизменным: останется ли он со мной после того, как узнает о галлюцинации? Зачем богатому, влиятельному, внешне привлекательному молодому человеку оставаться с женщиной, у которой начинается шизофрения.

– Долго ты ещё тут будешь лежать, притворившись трупом? – послышался писклявый детский голос. – Мне ужасно скучно!

– Хлоя, отвали от меня! Что ты пристала?

– Говорю же, скучно!

В комнате было темно. Я не могла хорошо рассмотреть её, да особо и не старалась. Наверняка она сердито смотрит исподлобья.

– А мне плевать! Ты что, не понимаешь, что ты ломаешь мне жизнь своим присутствием? Всё, что я так долго годами выстраивала, ты хочешь разрушить! Откуда ты взялась?

Открываю глаза и поворачиваю голову в сторону на исходящий голос. Старательно всматриваюсь туда, где, по моему мнению, находится Хлоя.

– Когда ты расследуешь убийства, Глория, мне с тобой намного веселей. Сегодня ты какая-то совсем дохлая! Ты уже два дня тут торчишь: ни ешь, ни пьешь… Я всё равно не исчезну! Можешь не стараться избавиться от меня.

Закрываю лицо руками и начинаю медленно считать до десяти. Пытаюсь прогнать, таким образом, чертову девчонку из сознания или подсознания. Не знаю, откуда она там берется. К моему большому страху, в темноте я тоже могу видеть её. Досчитав, убираю руки и всматриваюсь туда, где Хлоя только что сидела. К моему удивлению, теперь её там нет. Я облегченно выдыхаю.

– Ты меня ищешь? – слышится детский голосок теперь откуда-то сверху.

Она сидит на диване, свесив обе ноги вниз, склоняясь к коленям, и озорно взирает сверху.

– Отвали от меня, Хлоя! – кричу я, разозлившись.

– Слушай, Глория, тебе точно не поможет эта изоляция. Может, стоит поговорить с докторишкой Гейбом? Хотя… нет… нет… ни в коем случае! Иначе он тебе так прочистит мозги, что мне придётся расстаться с тобой. А я только начинаю привыкать к тебе. Так что я, категорически против!

– Как я могу видеть тебя, когда в комнате полный мрак? Я думала, ты боишься темноты и не явишься сюда.

– Я уже достаточно взрослая, чтобы не спрашивать твоего разрешения, детектив Берч. А теперь… Давай-ка, оторви свою задницу от пола, встань и сделай мне вафли.

– Проваливай, Хлоя!

– Вафли! – не унималась девчонка.

– Вместо них я лучше приму пару снотворных таблеток и крепко засну. Так, я точно избавлюсь от тебя.

Я поднялась на ноги, нащупала выключатель от настольной лампы и включила её. Какой сегодня день и какое было время суток, мне не известно. Несколько дней назад я тщательно задернула шторы наглухо, чтобы в комнату не пробирался солнечный свет.

Больше я не могла выносить эту девчонку. Она сводила меня с ума. Это сугубо личная проблема, о которой не хочется говорить ни Брайну, ни Гейбу, ни даже моему хорошему другу, судебно-медицинскому эксперту Эдриану Курту. Я знаю, что он сохранит мою тайну, но так как он всё-таки тоже врач, хоть и патологоанатом, Курт стал бы настаивать на немедленном обследовании и госпитализации. Нахватало ещё остаток жизни коротать в психушке!

Усевшись на диван рядом с Хлоей, я внимательно на неё посмотрела. Если я всё правильно понимала, девочка является бессознательной проекцией моего мозга. Что-то вроде прошлого.

Хлоя развернулась и взяла меня за руку.

– Ты на мне дыру протрешь, Глория. Вафли! Я жду.

– Да не люблю я, эти чертовы вафли! Что ты заладила?

– Я и не прошу, чтобы ты их ела. Их буду только я.

– Ладно. Уговорила. Мне нужно сначала принять душ, а потом я приготовлю вафли, и ты исчезнешь! Договорились?

Хлоя утвердительно кивнула головой и радостно захлопала в ладоши.

– Если это случится, я буду очень счастлива!

Девчонка сидела со мной уже два дня, и за всё это время ни разу не уходила.

Я поднялась и направилась к единственному окну в комнате и резким движением рук раздвинула шторы в разные стороны. На улице было темно. Прохладный воздух залетел в комнату, наполняя её свежим дуновением ветерка. Посмотрела на настенные часы. Они показывали начало третьего ночи.

«Ночь, время, когда совершаются преступления и убийства. Преступники, как крысы, выползают из своих нор за добычей!» – подумала я.

Пройдя мимо Хлои, я зашла в ванную комнату и открыла кран с водой. Отрегулировала нужную температуру и оставила набираться.

Я взяла из шкафчика на кухне пачку сигарет, которые здесь лежали очень давно. На случай, когда бывает совсем невмоготу. В такие моменты я люблю покурить… Кажется, тогда мозги немного расслабляются. Что-то есть в том, когда вбираешь вкус никотина и медленно его выдыхаешь.

Открыв дверцу холодильника, непроизвольно зажмурилась от яркого света, который теперь вовсю светил мне в лицо. Достала бутылку виски, побольше льда из морозильника и налила целую порцию.

– Глория! Прекрати травить себя спиртным! Иначе я останусь без вафель! – возмущенно произнесла Хлоя, усевшись рядом на разделочном столе.

– Если ты будешь мельтешить у меня перед глазами, ничего не получишь! Заткнись и дай мне спокойно выпить. Ты всего лишь моё больное воображение. Не думай, что ты наделена властью.

– Детектив, сейчас твоя жизнь частично зависит от меня. На твоём месте я бы пожарила чертовы вафли! – язвительно сказала она, показав язык.

Проигнорировав слова Хлои, я взяла стакан с выпивкой, сигарету и, подойдя к окну, уселась на широкий подоконник, забравшись на него с ногами. Прохладный воздух здорово бодрил. Ощущение, словно я пробыла долгое время глубоко под водой и вот теперь вырвалась на поверхность, хватая жадно воздух ртом.

Прикурив сигарету, выпустила струю дыма на улицу. Там не происходило ничего интересного. Квартира находится в спальном районе. По ночам здесь бывает довольно тихо и спокойно.

Я стала любопытно всматриваться в окна напротив стоящего дома, невольно пытаясь что-либо рассмотреть. Ничего, кроме курившего на седьмом этаже старика на балконе и занимающейся на девятом этаже сексом парочки, которые забыли задвинуть шторы, (а, может, сделали это и умышленно) я не увидела. Мой взгляд невольно задержался на парочке. Парень так сильно прижимал обнаженную девушку к стеклу, что мне показалось, окно вот-вот и не выдержит.

В голове стали всплывать воспоминания, как мы с Гейбом занимаемся любовью. Все эти дни я сильно скучала по нему. Возможно, он был мне нужен именно сейчас, но я его так сильно его люблю, что не могу заставить пройти через все то, что навалилось. В глубине души остаётся крошечная надежда, что может быть, галлюцинация пройдет сама по себе.

Я начала активно принимать антидепрессанты, от которых как я заметила, сознание становилось спутанным. Меня буквально плющило. В таком состоянии мне точно пока нельзя появляться в участке. На службу поступает много новичков, которых мы и Брайном должны обучать. А чему я смогу сейчас научить, когда за спиной сидит галлюцинация?

Докурив сигарету и осушив залпом весь стакан с виски, я поплелась в ванную. Заперлась и включила музыку погромче. Затем, сладостно погрузилась под струи горячей воды и с томлением закрыла глаза. Звучавшая из динамика мелодия приятно расслабляла, а душистая пена покрыла тело целиком. Через несколько минут, приоткрыв один глаз, я устремила взгляд в сторону умывальника. На нём, как ни в чём небывало, сидела Хлоя, мотая в такт музыки ногами.

***

На следующее утро меня разбудил настойчивый громкий стук в дверь. В неё колотили со всей силы.

Быстро продрав глаза и накинув на себя халат, я поспешила на шум. Отварив дверь, увидела перед собой Гейба.

– Я хотел взламывать уже эту чертову дверь! Почему ты так долго не открывала? – ворвавшись в комнату разводя руками, возмущенно спросил он.

– Вообще-то я спала. Сразу не услышала стук. Зачем ты пришёл?

Завязав поясок на халате потуже, я поплелась на кухню варить кофе.

– Глория. Приди, наконец-то в себя!

Он подошел и крепко обнял меня, прижав крепко к своей груди, как маленького ребёнка. Затем, обхватил обеими руками за плечи и внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь найти в них ответ.

– Милая, скажи мне, что с тобой происходит?

– Всё хорошо, док. Не паникуй! Я в норме. Просто мне необходимо было побыть одной – смущенно произнесла я, заведомо зная, что лгу ему. Я против лжи и вранья в отношениях, но другого выбора в данный момент не было.

– Это не правда, Глория! Ты совсем не умеешь мне врать. Может быть, сейчас ты не готова поделиться своей болью или проблемой, но я умоляю, не обманывай меня.

Гейб отпустил и, обхватив ладонями моё лицо, обрушил лавину поцелуев. Это подействовало как глоток свежего воздуха. Энергия, возбуждение, страсть, с которой я отвечала на поцелуи, охватила целиком. Мы соскучились друг по другу – это стало очевидным. Мне не нужно ничего объяснять ему. Он чувствовал меня и именно в эту секунду принимает и разделяет ту боль, что сидит внутри меня и так яростно душит. Уже скоро два года, как мы вместе, а горевший между нами огонь не угасает. Сердце подпрыгивает и бешено стучит в груди, когда Гейб открывает красивые, бездонные, аквамаринного цвета глаза и встречается с моим взглядом.

Оторвавшись от губ, он тихонько спрашивает:

– Ты не завтракала?

Я отрицательно мотаю головой.

– Пойдем, приготовлю что-нибудь. Или если хочешь, давай съездим, перекусим?

– Нет. Прости. Я не в лучшей форме для прогулок.

Гейб чмокает меня в кончик носа и отправляется прямиком на кухню. Я усаживаюсь на стул, возле барной стойки. Пока он возился с завтраком, отчаянно пытаюсь максимально напрячь память и вспомнить, что было вчера, после того, как я вышла из ванной. Но ничего не удаётся вспомнить. Пустота. Темнота. Провал. «О, Боже! Хлоя? Где сейчас она?» – в панике вспоминаю я. Теперь я кручу головой во все стороны, пытаясь найти девочку. К моему облегчению её нигде не видно.

Гейб ставит передо мной тарелку с яичницей. Бокал с кофе мне и себе, а посредине стола устанавливает тарелку с испеченными вафлями. Усевшись напротив, он внимательно и удивленно смотрит на меня. Всё время, которое он возился с завтраком, он молчал, не проронив ни слова. И, надо признаться, такое поведение напрягало меня куда больше, чем, если бы он расспрашивал, хоть о чем-нибудь. Сейчас он пытается вычислить и распознать стадию моего психического состояния.

– Не знал, что ты умеешь печь вафли, милая! – начал из далека, делая глоток кофе и беря одну из вафель с тарелки.

– У меня много скрытых талантов. Видишь, тебе ещё предстоит обо мне многое узнать. Как и в любой уважающей себя женщине, во мне должна быть загадка.

Я с аппетитом набросилась на яичницу и стала уплетать.

– Хм… Я тут заметил в мусорном ведре пустую бутылку из-под виски.

Он указал жестом в сторону мусорного ведра.

– Какие-то проблемы, док?

– Нет. Просто на тебя это совсем не похоже. Пить в одиночестве. Глория, что с тобой происходит?

– Я уже сотни раз объясняла тебе… ничего. Просто у каждого полицейского наступает стадия, когда он идёт бар и напивается до потери сознания. Вместо бара я выбрала уединение с бутылкой виски дома.

– Ты хреново выглядишь, дорогая. Можно подумать, что ты кого-то похоронила, но в конкретном случае – себя. Вижу, ты не пока готова мне открыться, впрочем, как и всегда. Из деликатности и уважения, не стану настаивать и давить. Будешь готова поделиться, знай, я рядом.

Гейб положил свою руку поверх моей и легонько погладил.

– Спасибо, любимый. Скоро я приду в норму. Обещаю.

Нужно быстро менять тему, но Гейба не так-то просто провести. Я чувствовала себя загнанной мышью.

– Как Брайн? – отхлебывая из своего бокала кофе, непринужденно спросила я.

– Он скоро будет здесь, – с улыбкой ответил Гейб, с аппетитом жуя вафлю.

– Что!?

Подскочив на ноги, словно ужаленная, я начала метаться в разные стороны.

– Зачем? Я к этому не готова? Что ему здесь нужно?

– Успокойся. Успокойся. Он по-прежнему остаётся твоим напарником, Глория. Тебе пора выбираться из своей раковины.

Гейб сидел абсолютно невозмутимо и спокойно. Это дико раздражало. Я понимала, что сейчас выгляжу как сумасшедшая, которая мечется по своей одиночной камере. Надо бы взять себя в руки, а для этого нужно принять таблетки.

Я быстро метнулась в ванную и, достав из шкафчика пузырьки, проглотила сразу несколько штук. Взглянув на себя в зеркало, и вправду увидела полуживую себя. Лицо похудело, под глазами образовались чёрные круги, кожа стала бледной, а взгляд совершенно потухший.

В дверь раздался звонок.

Приложив ухо к двери ванной комнаты, я прислушалась. Пришёл Брайн. «Чёрт!» – выругалась я про себя. Открыв навесной шкафчик, вытащила очередной пузырёк и выпила ещё таблетку. «Глория! Возьми себя в руки. Нужно успокоиться!» – всё повторяла и повторяла я себе.

В детстве, каждый раз попадая в приёмную семью, меня наказывали. Тогда я садилась на пол, закрывала ладонями уши и начинала считать от ста до нуля в обратном порядке. Это успокаивало.

Вот и теперь, сидя на корточках возле двери и зажимая уши руками, я медленно считала. Через пару минут послышался голос Гейба:

– Глория, ты в порядке? Тут Брайн пришёл!

– Да! Да! Я… Сейчас… Иду.

Таблетки начали своё действие, и я почувствовала, как паника и напряжение потихоньку сменяется расслаблением. Выйдя из уборной, я тут же увидела уплетающего с полным ртом вафлей Брайна Уэйна.

– О, Глория! А мы тут с Эндрю немного хомячим. Надеюсь, ты не будешь против!? – он поднялся со своего места и с набитым ртом принялся меня обнимать.

Несмотря на моё тревожное состояние, я была рада видеть напарника.

– Как самочувствие, детка? Вижу, ты не скучала без нас? Кстати, вафли знатные!

Брайн плюхнулся обратно стул и принялся вновь с аппетитом уплетать, запивая их кофе, которое ему сварил Гейб.

– Так, мальчики. Я хорошо вас двоих знаю, детектив во мне не совсем умер. Валяйте, что вас привело сюда?