Часть первая

Натянула тетиву, плечи лука согнулись. Вдох, выдох, прицелилась, натяжка и выстрел. И все вроде бы просто и легко. Я почувствовала эйфорию от того, что стрела легко вошла прямо в центр мишени. Мышцы заметно болели от тренировки, усталость была приятной. Это самое лучшее время, когда ты приходишь на тренировку и отдыхаешь душой, работаешь телом.

Положила лук и вместе с тренером Петром Ивановичем пошла собирать стрелы из мишени. По пути обсуждали технику, я внимательно слушала, он четко и грамотно доносил до меня информацию, как можно улучшить стрельбу.

– Ты сейчас, Соня, находишься в отличной форме. Наконец-то мы достигли ее. Теперь пытайся ее сохранить до соревнований. Я, как узнаю точную дату проведения соревнований, сразу же тебе позвоню, а так, дома, не забывай заниматься – упражнения и еще раз упражнения, и тогда мы не только подтвердим твой разряд, но, может, и на КМС замахнемся.

Я улыбнулась своему тренеру. Радостно кивнула ему в ответ головой.

– Петр Иванович, я так долго шла к этому, что не упущу такой шанс ни за что на свете. Я сама чувствую, что готова. Когда видишь реальный результат на тренировках, то получаешь море удовольствия. Я буду стараться держать такой же темп. Ну, а там посмотрим, что из этого получится.

– Молодец. Соня, только сильно не перенапрягайся – через день тренируйся дома, чтобы лишний раз не забивать мышцы, твоя задача просто поддерживать себя в той форме, в которой ты сейчас находишься.

Кивнула в знак согласия.

Я подошла к своему луку и посмотрела на тренера, который уже говорил о чем-то с другими спортсменами. Хороший он, Петр Иванович. Ему уже далеко за шестьдесят: седой, поджарый, крепкий мужчина с добрыми глазами цвета крепкого кофе. Всю жизнь он посвятил занятию спортом. Тренировал, учил. Результаты у его спортсменов были на высоте. Только не у меня – я была его проклятием. Может, я и критична к себе, но из-за работы я не могла посвящать всю себя спорту, но даже с учётом этого я достигла не малых результатов.

Все стали делать заминку, я тоже, потом разобрала лук, сложила в сумку и, попрощавшись со спортсменами и тренером, пошла в раздевалку. В голове поселились снова мысли о работе, пункты на нормативные акты и пути решения проблем. Но зачем я об этом думаю, я же теперь безработная, в свободном плавании. Я – юрист. Очень хороший юрист. Сейчас я фрилансер. Заказов пока мало, потому как мало кто знает, что я уволилась из самой крупной строительной компании нашего города. Но чуть позже заказов будет много, я уверена. Я всегда верила в лучшее.

За своими мыслями ни на что не обращала внимания, пока не столкнулась с высоким, сильным и очень красивым мужчиной. Правда, этот мужчина был всегда угрюмым, не видела еще ни разу, чтобы он улыбался.

Он всегда приходил на тренировку, когда мне нужно было уходить, но я знаю, что он тренировался с моим знакомым Кириллом Барсовецким. С ним и его женой Линой мы давно дружим, у них чудесная дочурка, крестницей которой являюсь я. Зная, что Кирилл занимается боксом, могла предположить, что и этот угрюмый мужчина занимался тем же. Оно и понятно: мужчина был сильным, но не перекаченным, скорее поджарым. Кареглазый и высокий. С волевым подбородком и легкой небритостью. Лет тридцати пяти на вид. Мне он нравился. Не знаю, как это объяснить, но меня к нему тянуло, сердце начинало биться быстрее, кровь по венам бежала интенсивнее, щеки приобретали розовый оттенок.

– Извините, задумалась, – проговорила я, смотря в карие глаза. Немного отошла от мужчины.

– Не страшно, – услышала немного грубоватый голос обладателя карих глаз.

– О, какие люди! – весело сказал Кирилл. Вот его я совсем не заметила. Оба мужчины были с голыми торсами и одеты в спортивные шорты. Кирилл наматывал на кисти рук боксерские бинты. – Закончилась тренировка?

– Э, да. Ты теперь всегда будешь здесь тренироваться? Просто ты же ходил в другой клуб, ближе к дому.

– В том клубе ремонт, бокс перенесли сюда насовсем, так что будем пересекаться чаще, Сонька, – парень широко улыбнулся.

– Классно.

– Ой, совсем забыл представить вас друг другу, – Кирилл стукнул себя ладошкой по лбу. – Это Соня Пепел – наш давний и очень хороший друг семьи, а еще крестная моей Ксюшки. Константин Медведев – владелец этого клуба, мой давний друг и крутой спортсмен.

– Очень приятно, – я протянула руку для пожатия. Вот была у меня такая привычка – руки пожимать при знакомстве. Костя протянул мне руку, моя утонула в ней, я вообще рядом с ним казалась малышкой, приходилось запрокидывать голову чуть назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

По моему телу прошли миллионы разрядов. Я быстро вынула руку из его теплой и большой ладошки, не хотела, чтобы он что-то заметил. Низ живота почему-то предательски заныл, бабочки запорхали в моем животе. Фуф, что же такое творится.

– Не знала, что вы являетесь владельцем этого клуба.

– И мне приятно. Ну, это не все знают…

– Костя раньше по утрам тренировался, а теперь вот со мной вечером – в спарринге лучше получается.

– Понятно. Ну, я побегу, а то поздно уже. Домой хочу, – улыбнулась я мужчинам.

– Приходи к нам в гости, Ксюша ждет начала ваших репетиций.

– Мы с ней договорились, что будем репетировать у них в школе, там специально для этого часы выделяются. Тем более она не хочет, чтобы вы узнали, что мы там придумали, – я улыбнулась Кире, вспоминая, как мы с Ксюшей спорили, что же будем готовить на концертную программу в музыкальной школе. Она там училась третий год и была первоклашкой в обычной школе.

– Уже не терпится узнать, что вы там придумали, – засмеялся Кира. – В прошлый раз они пели песню БИ-2 «Алиса», короче, круто вышло, – обратился Кирилл к Константину. Тот слегка улыбнулся. Первый раз вижу его таким, можно сказать, улыбающимся.

– Мы будем выступать втроём, так что будет вообще классно.

– И кто еще будет?

– Ксюша нашла себе подругу, она очень талантлива, так здорово играет на пианино, что прямо мурашки по телу бегут. Не помню, она вроде первый год учится в школе, ее никто не хотел брать к себе для концерта, так как она ни разу не выступала на сцене. Вера ее зовут. А мы решили попробовать, и так классно получается.

– Вера? – спросил Константин. Я кивнула в знак согласия. – Моя Вера ходит первый год в музыкальную школу и сейчас что-то репетирует, вся при счастье.

– Ваша? – удивилась я. – Не подумала бы, она на вас не похожа…

– Да, она вылитая мама, – Костя чувствовал себя не в своей тарелке, видно, что разговор ему не особо нравился и был не по душе. – Спасибо, что взяли ее в свою компанию.

– Пф, они маленькие ангелочки да еще такие талантливые! Я получаю большое удовольствие, проводя с ними время. Ладно, мне пора, ребята.

И поспешила к выходу. Спиной чувствовала на себе взгляд карих глаз: пронзительных, красивых и недоступных для меня.

На улице был февраль. Холодный и ветреный. Я жила недалеко от спорткомплекса, где тренировалась, так что быстро добралась до дома. Квартира меня встретила тишиной. Быстро приняв душ и перекусив лёгким салатиком, села за ноутбук проверить почту. Пока просматривала письма и сортировала их по папкам, поняла, что очень хочу мороженого. Да, вот бывают у меня такие прихоти. Не поленилась, снова оделась и пошла в магазин, он располагался в квартале от моего дома – идти было недалеко.

Преодолев только полпути до магазина, я стала переходить дорогу по зебре и на зеленый свет для пешеходов, смею заметить, как вдруг почувствовала, что на меня движется машина на огромной скорости. В панике я впала в ступор, не могла пошевелить ни руками, ни ногами, постаралась придать ускорение себе и шагнуть назад, но не успела. Зажмурилась и – бах.

Часть вторая

– Ну, да, я так и думал, – доктор попросил меня подойти к нему и ткнул ручкой на рентгеновский снимок. – Вот здесь у вас, Соня Михайловна, перелом ключицы со смещением. В остальном все хорошо, просто ушибы. Будем делать операцию. Вы давно кушали?

– В обед ела суп, на полдник йогурт с бананом, а на ужин овощной салат.

– Вот и отлично, на операцию нельзя идти на полный желудок, рвота может появиться после того, как будете отходить от наркоза. Сейчас идите в палату, а потом к вам медсестра придет и поведет на операцию.

Я вздохнула. Левая рука не болела, но шевелить я ей не могла. Я была в шоке и так сильно расстроена, что хотелось белугой плакать, но я держалась.

– Доктор, у меня планировались соревнования через месяц, я так понимаю, что не смогу принять участие?

– Думаю, да. Про соревнования и спорт пока забудьте. Скажу, что если кости срастаться начнут хорошо, то через месяц можно будет снять лангету и начать разрабатывать руку, но физической нагрузкой пока долго нельзя заниматься, но это потом, пока нужно оперировать.

– Я поняла, спасибо вам.

Поднялась с медсестрой в палату. Она была одноместной и платной, я была не против, потому что лежать с другими больными я не хотела. Так спокойнее. Расположилась на кровати и стала думать, что мне делать дальше. В больницу я попала на скорой; водитель машины, которая меня сбила, был пьяный. Полиция его задержала и обещала прийти ко мне в больницу или домой, опросить по поводу случившегося.

Ну, почему мне так все время везет? Вот сидела бы дома, и все было бы хорошо. А сейчас ни спорта мне, ни мороженого. Хотелось реветь. Так, и одежды у меня нет. Придется позвонить Лине. На нее всегда можно положиться в любой ситуации.

Лина взяла телефон после третьего гудка, на фоне слышалось множество голосов.

– Сонька, привет, – радостно прокричала Лина.

– Привет-привет. Ты сильно занята? Можешь говорить, а то у тебя там шумно.

– Мы в магазине, но недолго могу поговорить.

– Слушай, ты не могла бы меня выручить?

– Конечно, что нужно? Только давай не сегодня, а то мы еще дома не были.

– Можно завтра. Я тут в больницу попала незапланированно, ты могла бы мне привезти вещи, необходимые для пребывания здесь? Я список тебе сброшу по смс, или ты позвони, я продиктую.

– Что случилось? Ты же недавно была на тренировке, мне Кирюша сказал, что с тобой разговаривал.

– Меня машина сбила после тренировки, – и я захлюпала носом, слезы потекли ручьями по щекам.

– Сонька! Сильно? Что пострадало? – взволнованно прокричала в трубку подруга.

– Самолюбие пострадало сильнее всего, потом пара ушибов и перелом левой ключицы со смещением, – проревела я. – Скоро будут делать операцию. Обидно, знаешь что? Что теперь мне не попасть на соревнования, прощай все мои успехи, а все из-за мороженого, дернул черт за ним идти.

– Сонька, не переживай, главное, что ты легко отделалась. Я тебе завтра все привезу. Не переживай. Напиши мне смс, как пройдет операция, я буду очень переживать.

– Не переживай. Все хорошо будет. Просто я не умею болеть и боль плохо переношу. Сейчас успокоюсь и под наркозом полежу.

– А водитель?

– А водитель был пьяным, его полиция забрала.

– Черт. Как не повезло тебе.

– Знаю. Ладно, Лина, за мной медсестра пришла. До завтра.

Медсестра повела меня на пятый этаж в хирургическое отделение, там мне сделали укол, велели раздеться до трусиков. Замерзнув от страха на операционном столе, я смотрела на лампу и вдыхала в маске наркоз. Врач меня просил сосчитать до ста, потом задавал какие-то вопросы, я отвечала, а последним, что я помню, был образ хмурого и красивого Константина.

Проснулась ночью привязанной к кровати – сначала запаниковала, меня стало тошнить, но медсестра, которая оказалась рядом со мной, быстро отвязала меня и наклонила голову к тазику.

– Рвота – это нормальное явление после наркоза. Хотите пить?

Я отрицательно покачала головой. Гипс был сырым и холодил кожу, я была укрыта простыней на почти голое тело. Простонала от жалости к себе и вновь уснула.

Утром проспала после наркоза до двенадцати часов, даже не помню, как меня доктор будил утром на обходе. В палате сидела Лина с Ксюшей.

– Привет, девчонки. Надеюсь, вы мне привезли хоть что-нибудь, а то я тут голышом лежу и мерзну, – я выдавила из себя улыбку. Мне было плохо, голова кружилась, болело плечо.

– Привет, мы тебе привезли все, что нужно. Ты как? – Лина наклонилась ко мне и внимательно так посмотрела на меня.

– Нормально, но бывало и лучше.

– Давай я помогу тебе одеться.

– Спасибо, но только давай в туалете, а то на мне только трусики, вдруг кто зайдет.

Ксюша осталась нас ждать в палате, а мы вошли в туалет-душевую для переодевания. Кое-как надели ночную сорочку на меня, я почистила зубы, умылась одной рукой, и вроде даже мне стало лучше. Лина разложила гигиенические средства на раковину. Еще раз все уточнила по аварии, чуть вместе со мной не всплакнула, но я показывала все видом, что мне не больно.

Лина мне даже ноутбук с модемом привезла, так что, если будут заказы по работе, я смогу и в больнице поработать – чем тут еще заниматься?

С девчонками мы сидели долго, сегодня суббота и все были свободны. С Ксюшей договорились, что репетировать будем через месяц, как я выпишусь, а пока они с Верой будут разучивать ноты по той песне, которую мы решили исполнять. До концерта два месяца, так что мы все успеем. Они с Верунчиком будут оттачивать исполнение на инструментах, а я буду учить песню.

Сказала, чтобы ко мне каждый день не таскались: нечего у меня тут делать. Если что нужно будет, я позвоню.

Девчонки ушли, а мне стало грустно и одиноко. Поужинала гречей и снова уснула.

Полвоскресенья я проспала, разбудил меня голосок двух девчонок.

– Вы как это тут очутились, мартышки? – улыбнулась я Ксюне и Вере. Чувствовала себя еще не очень: видимо наркоз сильно на меня воздействовал, голова сильно кружилась.

Они сидели на одном стульчике и что-то усердно рисовали на одном листе.

– Нас мама привезла тебя проведать, а сама по делам уехала. Мама у врача интересовалась твоим здоровьем. Доктор сказал, что все у тебя хорошо. Она спокойная и поехала по делам, а за нами чуть позже Верин папа приедет. Мы сегодня к нам на ужин их позвали.

– Везет вам. Что это вы там делаете? – я попыталась приподняться на кровати, но в итоге решила сесть, чтобы хоть как-то видеть девчонок.

– Мы тут рисуем тебе сюрприз, – Вера улыбнулась мне. – Я испугалась за тебя, когда мне Ксюша сказала, что ты в больнице.

– Не переживай, медвежонок-Вера, со мной все отлично, скоро уже будет еще лучше.

– А тебе не больно?

– Больно. Вот тут мне вставили в плечо спицу, тут гипс, и я не могу нормально делать дела, поэтому мне грустно немного, но в целом все хорошо.

– А ты плакала? – не унималась Вера.

– Да, плакала.

– Мне жаль. Ты была тут совсем одна. Это грустно. Когда я болела, папа со мной в больнице лежал.

– Везет тебе. А у меня никого нет, так что тебе очень повезло, что папа у тебя такой.

– Люблю его.

– Я не сомневаюсь в этом.

– Ладно, показывайте, что там у вас нарисовано.

С девчонками мы играли в «Шляпу». Было весело, хохотали всей палатой. Один момент меня огорчил. Мне позвонил тренер и сообщил, что соревнования будут через две недели, но, как только узнал, что я после операции, так опешил, что я подумала, он там пропал на другом конце провода. Но нет. Спросил, насколько все серьезно, узнал, как все произошло, тихо вздохнул. Пожелал дальнейшего выздоровления и обещал забежать меня проведать со спортивным врачом, чтобы тот уже тоже мог дать хоть какие-нибудь прогнозы в отношении меня и спорта.

Я постаралась отвлечься от грустных мыслей, которые стали меня одолевать после звонка тренера.

В дверь постучали, и, услышав крик в три голоса, что можно входить в наше девичье царство, заглянул Константин. Выглядел он потрясающе: синие джинсы, светло-серый легкий джемпер и кроссовки. Взгляд у него был немного задумчивый, отчего между его бровей пролегла морщинка. Мне захотелось провести по ней пальчиками и разгладить, не хотелось, чтобы он был хмурым, мне понравилась его улыбка.

– Папа, заходи скорее, мы не можем отгадать слово! – прокричала Вера и запрыгнула к Косте на руки. Он заулыбался ей. Так было непривычно видеть это. Он сиял от счастья, держа свое чадо на руках.

– Ну… Я думаю, что сейчас мы это решим, – улыбнулся он и легонько щелкнул по кончику носа Веру. Она залилась смехом.

– Привет, – обратился уже ко мне мужчина. Я улыбнулась и кивнула ему, прошептав: «Привет».

– Как чувствуешь себя? – мужчина присел на другой стул, не выпуская Веру из рук. – Мы принесли фрукты, они мытые, можешь кушать так.

– О, спасибо, – мне было приятно. Я опустила взгляд на одеяло и не знала, что еще сказать, было так странно. Мы виделись раз десять в зале, просто знали, что есть. Позавчера познакомились, а сегодня уже он ко мне в больницу пришел. И все бы было ничего, если бы он мне не был симпатичен.

– Бананами пахнет. Вкусно, – и в животе предательски заурчало – до ужина еще был час. Константин ухмыльнулся, достал из пакета связку бананов, разломал и протянул мне очищенный банан. Заботливый, черт.

– Буду кушать, если все по банану слопают, особенно эти две мартышки, – я указала своим бананом на Ксюшу и Веру. Все стали кушать. И как-то непринужденно мы вернулись к игре.

– Соня, дай еще одну подсказку, – попросила Ксюша, которая просто внаглую легла ко мне в кровать и обнимала меня за живот. – Сейчас папа Веры нам поможет, и тогда мы выиграем у тебя.

– Хорошо. Так, мы выяснили, что это холодное, может быть разных цветов…

– Это лед? – спросила Ксюня.

– Нет.

– Это снеговик? – пришла очередь Веры.

– Нет.

– Мороженое? – произнес Костя.

– Да.

Возглас девчонок, что они выиграли, можно было услышать на первом этаже.

– И что полагается победителям? – спросил у меня Костя.

– Ну, мы загадываем по одному осуществимому желанию, и Соня его исполняет, – быстро затараторила папе Вера.

– Я хочу пойти гулять в парк и кормить уток, – сразу же озвучила свое желание Ксюша.

– Мы итак с тобой ходим туда часто и кормим их. Утки уже скоро летать не смогут, как мы их откормили, – засмеялась я. – Может, придумаешь что-нибудь другое? – Ксюша отрицательно мотнула головой.

– Утки так утки. А ты, Вера?

– Можно я потом тебе скажу? – я кивнула. – А можно нам тоже с вами уток покормить? Но это не основное желание.

– Вера, не наглей, – произнес с улыбкой мужчина, от голоса которого у меня замирало сердце. – Это Соня должна просить и загадывать желание. Кто из вас болеет: ты или она?

– Все хорошо. Они честно у меня выиграли. Договор есть договор. Ксюша, ты ведь не против, если мы захватим Веру с собой к уткам?