Звонок Анатолия меня сильно удивил, ведь мужчина раньше никогда мне звонил. Но еще больше напрягли слова: «Ваша жена в детском саду. Кажется, сейчас кому-то ломает руку».
Почему ему тогда не разрешают играть в мальчишечьи игры? «Ничего не трогай, нигде не лазай», – передразнила Антонину Никитичну.
– Няне виднее, она с опытом.
Где моя большая ложка, именуемая сковородой? Эй! Мужик! Ты вообще слышал, о чем я говорю? Из твоего сына делают тряпку! А ты сидишь в своем телефоне!
Брат, стоящий рядом, перевел взгляд с меня на сестру, и чему-то усмехнулся.
– Алексей, – протянул он руку.
– Даниил, – представился я, и мы обменялись рукопожатиями.
– Держись, мужик, сейчас тебе так мозги прочистят, век не забудешь! – Настя закатила глаза, что-то пробубнила про мужскую солидарность. Брат ее откровенно поржал и подмигнул мне.
И в чем же мне теперь ходить? Может, ты позволишь подобрать что-то в своих отделах?
Вытянутые трубочкой губы раздражали, а наращенные ресницы хотелось оторвать.
– Если у тебя хватит денег, то я не против. Можешь купить себе все, что хочешь.
Вы не рады матери? – удивление в голосе полностью отсутствовало, актриса из нее никакая. Спустя два года гулящая мать вернулась домой. – А это кто? – вопрос был адресован всем. Женщина показала на меня пальцем с длинным ногтем.
Столько презрения появилась на лице, как будто она съела кислый лимон. Да, я же в домашней одежде, почти не накрашена, без больших золотых цепей на шее.
– Хм, – усмехнулась Аня, беря меня за руку, – это наша мама!
Занавес!
Женщина посмотрела на меня в упор, оставила ручку чемодана и пошла прямо на меня. В обуви?!
– Значит, мама? Вот это выдра? Ты где ее откопал? У наших детей только одна мать – я!