Nosce te ipsum (Познай самого себя, лат.)

Сегодня, когда я смотрю в твои глаза, я вижу в них искру безумия, которой раньше там не было. Уж я-то должна знать, ведь я смотрела в эти глаза тысячу раз, как в чёртово зеркало. Ты успешный, даже знаменитый, тебя показывают по телевизору. Когда ты успел таким стать, я не знаю. Тебе хочется верить – ты складно отвечаешь на вопросы интервью, у тебя дорогой костюм, рубашка с запонками, ответственный пост. И всё бы ничего, если бы не эта искра…

Безумие – оно не имеет ничего общего с тем, что у нас в голове. Как жаль, что нам пытаются доказать обратное.

«Мы гордимся нашими выпускниками!»

Слова ректорши невольно всплыли в памяти, напыщенно-торжественные, избитые, пустые. На вручении дипломов она несколько раз повторила: «Вы – самые лучшие! Перед вами открыты все двери!» Ага, как же.

Слава перевёл взгляд с фотографий «самых лучших», никому не известных выпускников университета транспортного строительства на дверь напротив. Открываться она не спешила, более того – рядом с табличкой «администратор» горела красная лампочка, хотя Слава пришёл вовремя и вот уже двадцать минут ждал под портретами своей очереди.

– Маринсемённа! – Слава не выдержал и постучал.

Ручка тут же повернулась, и в коридоре показались жёсткие рыжие кудряшки. Марина Семёновна укоризненно воззрилась на Славу поверх узких очков.

– Ягода, ты здесь? Давно? Чего ж молчал?

– Так лампа…

– Ну и что, что лампа! Я забыла переключить, а язык тебе зачем? Тоже мне выпускник, боится лишнее слово сказать. – Марина Семёновна воинственно сложила руки на могучей груди. – Ждём только тебя, документы твои мне глаза мозолят. Я уж думала, ты не явился.

– Ага, чтобы запороть выпуск? – пробормотал Слава.

Было очевидно, что никто в здравом уме не пропустит свой чек-ап. Иначе ни трудоустройства не видать, ни за границу не выехать, плюс неподъёмный штраф, а в итоге тебя всё равно заставят пройти всех врачей.

Слава получил от Марины Семёновны бланк и отправился в первый кабинет. Отделанные новыми хромированными панелями стены сверкали, а в углу притаилась высоченная пальма, наверняка бессовестно дорогая. Слава хмыкнул. С тех пор как несколько лет назад одна за другой отгремели две жуткие эпидемии, на медицину стали выделять столько денег, что не всякая поликлиника могла их адекватно освоить.

Скользнув взглядом по яркому лозунгу «Здоровье народа – превыше всего», Слава плюхнулся на стерильно-белый стул и поздоровался с терапевтом. Аккуратно заполнил анкету, сдал антропометрию, мочу, кровь на биохимию и померил давление: артериальное и внутричерепное.

– ЭКГ в третьем, – бросил терапевт, проставляя свои штампы на бланк и внося данные в новенький компьютер.

Слава торопился, но занудные обследования шли одно за другим – словно поезда в метро в час пик, с интервалом в несколько секунд. Слава только успевал протягивать бланк, закатывать рукава и раскрывать рот. Чек-ап был привычной рутиной: раз в год, а то и полгода, если имелись показания, все обязательно проходили медосмотр. Президент задавала тон. Её чек-ап проходил 1 января в торжественной обстановке и транслировался по телевизору. Заботиться о своём здоровье было долгом каждого гражданина. «Твоё здоровье – здоровье народа. Здоровье народа – превыше всего».

Офтальмолог традиционно диагностировал Славе миопию слабой степени, проверил его очки и выписал новый рецепт на улучшенные линзы-хамелеоны. Слава отказываться не стал: кто же не мечтает о таких? А по рецепту бесплатно.

– Так, значит, коды профессий, которые вы не можете… – начал офтальмолог, но Слава перебил:

– Да я уже устроился на позицию инженера-диспетчера в центре дорожного движения.

И тут же почувствовал, как в груди словно лопнул шар и гордость тёплой патокой разлилась по телу. Он никому ещё этого не говорил… Даже Олька не знала. Интересно, кто обрадуется за него больше – она или мама? Наверное, мама: всё-таки она с детства ждала от Славы великих свершений. И пусть универ у него не самый знаменитый, зато специальность востребованная, так что работу Слава нашёл в два счёта. Причём ни где-нибудь, а в Москве, в столице!

– Диспетчер метро, значит? – Офтальмолог задумчиво изучал коды. – Но погодите, здесь есть ограничения…

Слава терпеливо объяснил, что диспетчер ЦДД и диспетчер метрополитена – это разные профессии. Смешно, конечно,