Глава 1

– Лиз, скажи, а ты счастлива с мужем? – вдруг спросила подруга, когда мы допили кофе и собирались разойтись по своим делам.

Я подняла взгляд от чашки. Вопрос застал меня врасплох. Юля изучающе смотрела на меня, словно искала что-то под поверхностью привычных улыбок и вежливых ответов.

– Конечно! – я попыталась придать голосу уверенности. – А почему ты спросила?

– Да так, стало интересно, есть ли счастливая жизнь после свадьбы, – хмыкнула она и отвела взгляд. – Вы всё-таки уже три года вместе, по идее должны были осточертеть друг другу.

– Что такое три года для брака, Юль? – усмехнулась я, надеясь, что отмахиваюсь достаточно легко. – Капля в море.

– Да, может, и капля. Но вы с Данилом такие… ну, не знаю, – она сделала паузу, словно подбирая слова, а потом выдала: – Вам бы деток, чтобы семья была полноценной.

Внутри что-то болезненно кольнуло.

Я опустила взгляд и заставила себя выдавить слабую улыбку, но от её слов стало невыносимо тяжело. Лёгкая, ничем не примечательная беседа вдруг приобрела горький привкус.

– Я и сама это знаю. И хочу, – наконец сказала я, не поднимая глаз.

Тонкий край чашки показался особенно интересным в этот момент.

Наступила тишина.

Юля смотрела на меня в упор, как будто ожидала, что я скажу что-то ещё. А потом наклонилась ближе, прищурилась.

– Лиз, что случилось?

Я тяжело вздохнула, собираясь с силами, чтобы произнести то, что хранила в себе.

– У меня месяц назад был выкидыш, – призналась я наконец. Слова вышли шёпотом, и я почувствовала, как напряглась, ожидая её реакции.

– Опять? – удивилась подруга. – Это ведь уже второй за год, да?

– Да, – я кивнула и, не в силах больше сидеть под её взглядом, откинулась на спинку стула. – Второй. Врач сказала, что такое случается из-за стресса. Сначала бабушка внезапно умерла, потом все эти хлопоты с похоронами…

Я осеклась, не решаясь продолжать. Воспоминания накрыли волной: моё тихое одиночество на кухне, слёзы, которые лились рекой, и молчание Данила, когда я пыталась рассказать ему, как мне больно. Он лишь обнял меня, сказал, что всё пройдёт. И оставил меня наедине со своей болью.

– Лиз, это не нормально, – в мои мысли ворвалась Юля. – А что врач говорит? Лекарства, обследования? Тебе всего двадцать три года! Ты молодая, здоровая женщина!

– Говорит, что пока надо наблюдаться. Я пью витамины и гормональные таблетки. – я неохотно пожала плечами. – Надо подождать полгода, прежде чем снова пытаться.

Юля выдохнула, словно у неё самой отняли последние силы.

– Это какой-то кошмар… И я даже не знала, что ты была беременна. Почему молчала?

– Я решила никому об этом не говорить. Даже Данил не знал, – сказала я, не глядя ей в глаза. – А теперь… теперь нет смысла об этом рассказывать. Всё равно ничего не получилось.

– Ты не рассказала мужу о своей беременности? – Юля смотрела так, будто у меня выросла вторая голова. – Лиз, по-моему, это странно.

Я подняла взгляд, встретила её осуждающий взгляд и почувствовала, как внутри всё обрушилось.

– Просто… – начала я, но потом осеклась, не в силах подобрать слова.

Как объяснить, что я просто боялась его разочаровать? Что не хотела, чтобы Данил смотрел на меня как на хрупкую, беспомощную жену, которая не в состоянии даже родить ребёнка? Он и так был поглощён своими делами, и я не хотела добавлять ему ещё и эту боль.

– Да уж, – вздохнула подруга и вдруг переключилась на другую тему: – Какие у тебя планы на день?

Я благодарно улыбнулась, цепляясь за возможность сбежать от этой неприятной правды.

– Поеду в салон, я договорилась с мастером, мне нужно голову покрасить, – ответила я с поддельной легкостью, даже слишком бодро. – А то обросла вся, корни вон какие отросли. С такой прической только в зоопарк чучелом подрабатывать.

– Везет тебе, – хмыкнула Юля, но в её голосе мелькнуло что-то едкое, будто сарказм, спрятанный за дежурной улыбкой. Она снова изменила тон, прикрываясь мнимой легкостью. – Нашла себе мужика, который обеспечивает. А у меня даже кандидатов нет, чтобы удобно устроиться на его шее, – она скривилась, будто только что попробовала что-то кислое. – Приходится самой пахать, чтобы выжить, – продолжила она, поджав губы, и с таким видом посмотрела на меня, словно ждала, что я начну оправдываться.

– Ну так найди, кто ж тебе мешает? – в том же тоне ответила я, и она неожиданно отвела взгляд.

Но я успела увидеть что-то холодное, колючее в ее глазах.

Внутри что-то неприятно заворочалось – вроде бы мы шутили, но от этих шуток становилось не по себе. Почему-то в последнее время такие замечания слетали с её губ слишком часто.

Словно между строк Юлиных фраз читалось нечто большее. Какая-то тень, незаметная, но очень тревожная.

Что скрывалось за ее словами? Горечь? Обида? Зависть?

Или просто боль?

Глава 2

С другой стороны, я понимала, как ей сложно одной. У Юли нет рядом никого, кто мог бы обнять её после тяжелого дня, сказать, что всё будет хорошо. Кто поинтересуется, как она себя чувствует, когда на работе завал или когда на душе кошки скребут. Нет постоянного партнера, который согреет её по ночам, с кем можно поделиться и радостью, и тревогами. Она живёт совсем одна, без надежды на опору и защиту, без того тёплого плеча, которое всегда рядом, как у меня.

И как я могу её осуждать?

В моей жизни есть Данил – с ним я чувствую себя спокойнее, увереннее. Пусть мы и не говорим друг другу каждый день, что любим, но он здесь, рядом. С ним я не боюсь завтрашнего дня, потому что знаю: что бы ни случилось, мы будем разбираться с проблемами вместе. Он обнимет меня крепко-крепко и скажет: «Не переживай, мы справимся». А Юле такого не от кого ждать… Да, у неё бывают мимолётные романы, но каждый раз они заканчиваются разочарованием.

Может, именно поэтому она так реагирует?

Её колкости – просто попытка защитить себя, не показать, что ей больно и одиноко. Она с сарказмом говорит о моём браке, о деньгах, о том, что я удачно устроилась. Ей кажется, что в моей жизни всё легко и безоблачно. Но разве это так? Разве кто-то знает, сколько сил и нервов стоит сохранить этот хрупкий баланс? Сколько раз я прокручивала в голове наши с Данилом споры, пока мы не научились находить общий язык?

Она просто не понимает, что не всё измеряется обеспеченностью и красивым статусом. Мне искренне жаль, что жизнь бросает её на амбразуру, заставляет бороться в одиночку.

Как она справляется с этим?

Сколько раз плакала в подушку, когда никто не видел? Может, вот сейчас, когда она говорит колкости, ей хочется, чтобы кто-то просто подошёл и обнял её, сказал: «Юль, всё наладится».

Пусть мне и обидно слушать её уколы, я не могу её осуждать.

Она, наверное, и сама не рада тому, что это сказала. Но, возможно, ей просто страшно признаться, что завидует. Страшно раскрыться, показать, что под всем этим сарказмом – неуверенность и усталость от одиночества.

Я вздохнула.

– Это они просто не доросли до такой женщины, как ты, – мягко заметила я. – Ты знаешь себе цену, и это пугает слабых мужчин.

– Вот только сильные что-то тоже не спешат, – фыркнула Юля, пожимая плечами. Она сделала вид, что невозмутима, но глаза её странно заблестели. – Ну а пока я жду своего сильного, остаётся только пахать на работе. Может, так и состарюсь, пока принц на белом коне будет в пробке стоять.

– Прекрати, – укоризненно покачала я головой.

Юля усмехнулась, взглянула на свои идеально отполированные ногти и театрально закатила глаза.

– Ладно, – она внезапно выпрямилась и деловито посмотрела на часы, как будто вспомнила что-то очень важное. – Мне на работу пора. Начальник сегодня злой как чёрт, решил всех собак спустить на руководителей отделов, – добавила она и, хмыкнув, натянуто улыбнулась. – Так что посижу тут ещё пару минут, а потом отправлюсь прямиком в ад.

– Вот почему ты не торопишься? – слабо улыбнулась я, пытаясь смягчить напряжение, которое повисло в воздухе.

– Угу, – Юля кивнула и с преувеличенной задумчивостью поджала губы. – Жду, когда он остынет. А потом и сама пойду на ковер, – она многозначительно подняла бровь и подмигнула. – Надо не забыть захватить с собой вазелин, – добавила она и звонко рассмеялась.

Я прыснула со смеху, покачав головой. В такие моменты я любила Юлю за её откровенность и способность разрядить атмосферу. С ней всегда было легко… по крайней мере, раньше.

В этот момент её телефон пиликнул, и она моментально переключилась на экран. Взгляд сосредоточенный, а лицо стало серьёзным. Юля быстро что-то напечатала в ответ и, словно ничего не произошло, снова повернулась ко мне.

– Ладно, подруга, с тобой болтать, конечно, весело, но мне действительно пора, – она улыбнулась, одним движением закинула сумочку на плечо.

Мы вышли из кафе, и я, обняв Юлю на прощание, почувствовала внезапный прилив благодарности и привязанности к ней. Она была моей подругой с детства, видела мои взлёты и падения, радости и слёзы. И даже сейчас, после всего, что произошло, я чувствовала, что могу доверять ей, что она всегда будет рядом.

– Ну всё, – Юля ещё раз взглянула на экран телефона, и её взгляд стал холодным, отстранённым. – Удачного дня, Лиз. Данилу привет передавай, – добавила она, уже отходя, но эта последняя фраза, будто острое лезвие, задела что-то внутри.

– Хорошо. Передам, – улыбнулась я и быстро развернулась к своей машине.

Почему от этого простого пожелания меня не покидало ощущение, что что-то не так?

Пока я пыталась совладать с непонятными эмоциями, уж слишком остро я начала реагировать на малейшие всплески, в кармане завибрировал мой телефон.

Так, всё, спокойнее, Лиз. У тебя просто нервы ни к чёрту.

Я вытащила его, пришло сообщение от Лены, моего стилиста, и экран тут же загорелся новым сообщением от Данила.

«Кис, я уже подъезжаю, где ты?»

Я замерла, машинально перечитывая.

Кис?

Он никогда не называл меня так!

Я перечитала сообщение ещё раз, чувствуя, как по спине прокатывается холодная волна. Пальцы дрогнули, я с трудом нажала на экран, чтобы открыть сообщение, но оно вдруг исчезло. Словно его и не было.

– Что за чертовщина? – пробормотала я и судорожно пролистала переписку.

Сообщения не было!

Ни следа, ничего. Только предыдущее сообщение, на которое я ответила.

В последний раз Данил писал мне три часа назад.

Мне показалось? Или он действительно прислал это сообщение… и удалил?

Но зачем?