Глава 1.

Стены дома сотряс голос отца. Я стояла на пороге, ожидая, пока на мою голову свалятся нравоучения: папа узнал, что я снова покидала наш городок, невзирая на его запрет.

***

Родители часто занимались делами общины, что предполагало их постоянное отсутствие. В такие дни меня оставляли дома под присмотром старейшин. Как сделали они это и вчера, несмотря на то что на днях мне исполнилось восемнадцать лет. Но мои няньки, привыкшие вовремя ложиться спать, после полуночи утрачивали способность держать все под контролем. Поэтому я в очередной раз воспользовалась этим шансом и с друзьями сбежала за стены общины. Для этого у нас была своя тайная лазейка, заросшая плющом. Эта дыра в стене осталась еще со времен последней битвы с торайдами.

Маленький камешек полетел в окошко второго этажа дома вандери. Я всегда так делала, чтобы позвать Богдана. Этот рыжеволосый зануда не особо любил вылазки, но иногда ходил с нами. На вид ему было около двадцати лет, но мне казалось, что он уже давно перерос этот возраст: ему ничего не было интересно, кроме лежания на кровати. А, возможно, его душа на самом деле была старше. Богдан был вандери, но не рассказывал о себе и о своей жизни по ту сторону. Зато в подробностях любил говорить о том, как интересен и разнообразен мир, в котором он родился.

– Чего так долго? – возмутилась я, увидев запоздавшего друга на пороге дома.

– Может, без меня сходите? – ответил друг, потирая сонные глаза.

– Что ты ворчишь как старейшина? Пошевеливайся, – потянула я его за собой.

Мы с Богданом, обходя стороной освещенные улицы, добрались до бреши в стене, где нас уже ждал Владислав – будущий хранитель. Вот он всегда был со мной заодно. Наши с ним характеры были похожи. Я всегда восхищалась его родителями – Марго и Егором. Владик же пошел в них и был сильным и веселым парнем. Но иногда он бесил меня своей непосредственной прямотой.

По темной лесной тропе мы втроем добрались до окраины соседней деревни, где веселье было уже в самом разгаре. Местная молодежь собралась в заброшенном доме и отмечала последние летние дни. Деревенские никогда не считали нас изгоями только потому, что мы жили обособленно, но людское любопытство иногда выливалось в конфликт. Мы спокойно сидели на лавочке и болтали с ребятами, когда на нас обратил внимание подвыпивший парень:

– Эй, рыжий! Почему ваша община обнесена таким высоченным забором? – нагло обратился местный задира к Богдану. Но мой друг всегда предпочитал отмалчиваться и не развязывать драки, поэтому он только отвернулся и отпил квасу.

– Живем дорого-богато, вот и забор высокий, чтоб не лезли всякие, – выдал Владик и в подтверждение своих слов продемонстрировал свой нож с позолоченной рукоятью. – У нас там все из золота.

Конечно же, он это выдумал. Мы жили в достатке, но в жемчугах не спали.

– Из золота!.. – передразнил деревенский парень и едко рассмеялся, оборачиваясь на своих дружков. – И что вы с этой побрякушкой делать-то будете, когда враги нападут? – язвительно продолжил задира.

– Глотки резать, – угрожающе ответила я и демонстративно провела большим пальцем себе по горлу.

Дебошир под моим взглядом тут же притих. Вероятно, вспомнил прошлую драку, в которой я избила мужика за то, что тот решил меня приобнять в подворотне. Несладко ему тогда пришлось. За то теперь он больше не захочет приставать к молоденьким девушкам.

Деревенские жители не носили с собой оружия и в основном не умели с ним обращаться, в отличие от нас, поэтому редко задирались. А в остальном жители городка вандери не отличались от обычных людей. Кроме самих вандери, естественно. Им приходилось скрывать свои силы, ведь их все еще считали колдунами и побаивались. Поэтому о том, что пальцы Богдана могли раскаляться до температуры магмы в жерле вулкана и поджигать все что угодно, знали только мы. Из-за чего некоторые так смело и задирались.

После посиделок с ребятами мы отправились домой, ведь время было далеко за полночь. Внезапное возвращение родителей стало для меня большим сюрпризом. Только я шагнула через порог дома, как мгновенно ощутила, что над моей головой сгустились тучи.

– Ярослава, – послышался голос отца из зала советов.

Мне ничего не оставалось, кроме как встретиться лицом к лицу с главенствующим общины. И я обреченно шагнула в зал советов.

– Ты снова ослушалась меня и покинула общину? – спросил он, не смотря мне в глаза и занимая место за массивным и длинным столом. Рядом с ним сидели встревоженные старейшины.

Я исподлобья смотрела на главенствующего в томительном ожидании взбучки. Но папа только глубоко вздохнул и посмотрел на меня уставшим взглядом. Как всегда…

– Я уже не ребенок, – возмущенно ответила я, выпрямившись, и скрестила руки на груди.

– Ты моя дочь. И я не просто так запрещаю тебе покидать общину, пока твои силы не проснулись. Ты сама прекрасно знаешь почему, – произнес отец ровным тоном и покачал головой.

– Я смогу постоять за себя! – выкрикнула я в ответ и уверенно шагнула вперед, бросив на стол кинжал, орудовать которым меня научили еще в детстве. Я с яростью посмотрела в вечно холодные глаза отца.

– Ярослава, это не позволительное поведение для дочери главенствующего! – выкрикнул один из старейшин.

Авдей всегда возмущался, когда я что-то делала по-своему, а не по правилам. Он упорно считал, что я должна была сидеть дома и заниматься женской ерундой, а сражаться на мечах – удел парней. И никакие мои доводы на старейшину не действовали. Одна надежда была на то, что в скором времени у меня проявятся свои силы и эта чрезмерная опека закончится.

Я не вандери, моя душа не странствует, но благодаря силовой совместимости моих родителей, могу получить власть над стихиями или творить прочие чудеса. Возраст у меня был уже подходящий для этого, но силы еще не проявились. Отец говорит, что этим я в маму. Зато от отца я переняла целеустремленность. А еще я внешне была на него похожа: темно-русые волосы, ярко выраженные скулы и тонкий прямой нос. А главное, у меня были его глаза, за которые он, верно, и прощал мне мои сумасбродные выходки.

Вот и на этот раз распылялся лишь старейшина.

– Александр, ты не должен закрывать глаза на такие выходки. Ярослава совсем от рук отбилась, – занудствовал седовласый старик, тряся морщинистыми руками. – Что люди скажут? Как ты дальше будешь управлять общиной, если не можешь повлиять даже на родную дочь?

– Ярослава, иди к себе в комнату, – спокойно произнес отец, устало потерев лоб.

– И чтобы неделю оттуда не выходила! – добавил старейшина и хлопнул ладонью по столу.

Я со злостью схватила свой кинжал со стола и бросилась прочь. Я все равно докажу всем, что могу больше, чем простая девчонка. Да даже больше, чем некоторые парни! И однажды они все признают меня достойной, чего бы мне это не стоило.

Я сидела в своей комнате и со злостью колотила подушку, в то время как все мои друзья тренировались на площадке под окном. Это было слишком мучительно для меня. Я не могла долго сидеть в четырех стенах. Нужно было срочно что-то придумать. Я решила поговорить с мамой, чтобы она уговорила отца смягчить мое наказание. Когда она заглянула ко мне, чтобы пожелать спокойной ночи, я не отпустила ее без разговора.

– Я с ума сойду сидеть здесь целую неделю, – пожаловалась я маме. – Поговори с папой, а?

– Отец тебя наказал? – удивилась она и присела ко мне на кровать.

– Это дед Авдей. А папа с ним согласился, – с обидой произнесла я.

Мама взяла меня за руку.

– Я поговорю с отцом. Уверена, что ему не все равно на тебя, дорогая. Просто он не показывает этого, – спокойным голосом ответила она. – И Авдей тоже по-своему заботится о тебе. Ведь ты снова подвергла себя опасности.

Я лишь что-то пробурчала маме в ответ.

Я знала, что на вандери раньше велась охота. Им приходилось выживать, прячась на территории общины. Но эти времена прошли. Покидать общину уже давно было безопасно, разве что бояться стоило только редких разбойников из соседних окрестностей. Но, обладая силами вандери или оружием, можно было справиться и с ними. Поэтому я искренне не понимала, почему меня так щепетильно оберегали, отгораживая от внешнего мира? И почему дорога в Медгер для меня была безоговорочно закрыта?

Неделя моего заточения тянулась бы бесконечно долго. Благо, маме удалось договориться со старейшиной и уменьшить срок моего наказания. Но и эти три дня я не находила себе места, слоняясь по дому без дела. Хотелось биться головой о стену. Но когда я узнала, что вандери взяли с собой в Медгер Богдана, моей радости не было предела. Теперь он мог рассказать нам, что это за территория такая, а главное – знал туда прямой и легкий путь! Благо, на этот раз он его запомнил лучше.

Я с нетерпением ждала возвращения вандери из похода. С минуты на минуту они должны были прибыть в общину. Я выскочила из дома, залезла на смотровую башню, потеснив караульного, и стала всматриваться вдаль. Когда на горизонте показались свои, я помчалась к воротам. Нового вандери они не привели, но меня интересовало сейчас отнюдь не это. Перехватив Богдана по пути в дом, я потащила его в наше укромное местечко, которое находилось за маминой лечебницей. В сколоченное из досок сооружение мы натаскали старой мебели и покрывал. Это укрытие мы построили с Владиславом еще в детстве, но до сих пор любили проводить там время.

– Рассказывай! – потребовала я у Богдана, затолкав его внутрь нашего убежища и усадив на лавку.

– Дорога в Медгер неблизкая. Сначала мы дошли до хижины в лесу. Потом почти полдня плелись до окраин в северную сторону.

– Давай, ближе к делу. В Медгере что? – оборвала я парня. Мне не терпелось узнать самое главное.

– Ты будешь в восторге, – не торопясь, начал Богдан.

Я в предвкушении заерзала на лавке. В ближайшие деревни мы ходили часто. Жизнь там немногим отличалась от нашей, но в Медгере… Там должно было быть все по-другому.

– Там очень много народу. Территория – как несколько наших городков, наверное, – раздумывая, продолжил Богдан. – Мы заночевали в трактире. Там допоздна играла музыка, все веселились и пили взвар. Твой отец сказал, что так жители отмечали какой-то праздник. А возвращались мы по восточным окраинам. Там дорога лучше, – произнес Богдан, не подозревая, что вскоре пожалеет об этом.

Он рассказывал это, словно ходил туда уже сотню раз, и ему все в Медгере уже было неинтересно. Но я могла его понять, он видел и другую жизнь, в другом мире. А я всегда слушала его с разинутым ртом. Мне хотелось увидеть своими глазами все то, что видел он.

– Скоро сбор урожая, наших несколько дней в городке не будет! – в предвкушении сказала я, потирая руки.

– Даже не думай, Яра. Если Александр узнает, шкуру с меня снимет, – предупредил меня Богдан, явно подозревая, что я уже что-то затеяла.

– Отец ничего не узнает, если старейшины не проболтаются, – ответила я и хитро улыбнулась. В моей голове созрел план побега. Осталось рассказать обо всем Владику, который, к слову, уже примчался к нам в укрытие.

– Вечером мы добавим в чай старейшин дрем-траву, – заговорчески прошептала я. – Они будут всю ночь спать как младенцы. А днем найдут мою записку о том, что мы опять ушли к реке рыбачить, поэтому хватятся только к следующему вечеру. Там нас прикроет Гришка, внук Николая. За ним должок некий имеется, – улыбнулась я. – Постараемся вернуться рано утром.

– Нет, Яра! Это даже для меня слишком, – возмутился Владислав. – Ты понимаешь, что меня за это могут лишить звания хранителя, которое я еще даже не получил?

– А я бы на месте Александра тебе трепку за это устроил. Тем более, что еще вчера ты была наказана и сидела в своей комнате, – напомнил мне Богдан, от чего в моей душе только сильнее разгорелся пожар. Папа будет в ярости.

– Тру́сы, – подразнила я друзей, улыбаясь. Уговаривать я их больше не стала. Все равно, когда соберусь бежать, уверена, они не отпустят меня одну. Поэтому осталось только дождаться назначенного дня. Парни боятся – Яра делает.

В день, когда вандери и хранители ушли на фермерские угодья, я привела в действие свой план. Пробравшись в оранжерею дяди Егора, я сорвала там пару веточек нужного мне растения. Затем пришла к маме в лечебницу и, пока ее не было, начала готовить отвар. Пришлось изрядно повозиться и потратить на это полдня, а потом еще и все перемывать, чтобы мама ничего не заметила.

Когда я вернусь домой, тетя Зоя разливала в кухне чай. Я вызвалась ей помочь. Незаметно капнув пару капель отвара из сока дрем-травы в кружки старейшин, я стала ждать, пока он подействует. Сделав пару глотков, старейшины стали выглядеть уставшими и начали зевать. Я пожелала всем спокойной ночи и, как ни в чем небывало, отправилась в свою комнату.

Достав из-под кровати походные вещи, сложенные заранее в котомку, и выбравшись на улицу через окно, я пробралась в наше укрытие.

– Яра, на этот раз нам точно не сойдет с рук такая прогулка, – выдохнул Богдан, таща по земле котомку.

– Богдан, конечно, зануда, – усмехнулся Влад, а затем добавил: – но сегодня я с ним согласен. Яра, может, и впрямь, не стоит этого делать?

– Я что, по-вашему, должна всю жизнь дома сидеть? Чего я так добьюсь? Мы или идем вместе, или я иду одна, – твердо заявила я и направилась на выход из укрытия.

– Ну, Ярослава, будешь потом сама молить у главенствующего не лишать меня должности хранителя. Я скажу, что это ты меня заставила! – пригрозил Влад, но все же потопал следом за мной.

Богдан обреченно вздохнул и тоже поплелся за нами.

Сколько бы Влад и Богдан не уговаривали меня передумать, но я, в отличие от них, на попятную никогда не шла. Дорогу, со слов Богдана, я уже знала, и поэтому сама бы смогла дойти до Медгера. Но все-таки хорошо, что мы вышли за стены городка все вместе.

Освещая себе путь факелами, мы шли по узкой лесной тропе. Ходить ночью по тайным дорожкам нам было привычно, а когда у тебя под плащом острые, как бритва, ножи, еще и совсем не страшно. Хотя, возможно, весь мой страх заглушало предвкушение занимательного приключения. Я даже подумала, что будет неплохо, если отец все же узнает о моем побеге. Ведь я вернусь из такого опасного, по его мнению, места целой и невредимой, и он убедится, что я уже выросла и могу выходить за стены городка вместе со всеми.

– Мы уже часа четыре плетемся. Сколько можно? Я уже устал и есть хочу, – возмутился Влад и пнул ни в чем не повинный камень под ногами.

– Да, я тоже устал. Может, привал? – поддержал товарища Богдан. Мне уже не нравилось, как они вдруг начали друг с другом соглашаться. Когда они препираются – куда привычнее.

– Все, привал, – бросил Владик и швырнул котомку под ближайшее дерево.