Уилл опустился на колени рядом с Томасом. В сражениях он всегда старался сохранять хладнокровие, понимая, что иначе не выжить. Все эмоции он оставлял на потом, а то и вовсе пытался загнать их как можно глубже – притвориться, обмануть самого себя. Когда ему исполнилось двенадцать, он, впервые столкнувшись с настоящей бедой, попытался убедить себя, что ничего особенного не случилось. С тех пор прошло много лет, и за это время Уилл довел свое умение прятаться от самого себя почти до совершенства. Вот и теперь его сердце рвалось на части от горя, но голос звучал спокойно и ровно:
– Здравствуй, Томас, вот я и вернулся… Здравствуй и… прощай. – Уилл медленно закрыл глаза друга. – Да упокоится твоя душа с миром…