Глава 1

– Впустишь меня?

Призрак из недалекого прошлого заставляет замереть в дверях. Воздух резко заканчивается в легких, нещадно печет. Телефон выскальзывает из рук, разбивается на тысячи осколков, как когда-то разбилась моя жизнь.

Он – мой кошмар.

Он – мои неприятности.

Он – мертв.

Глаза цвета утреннего мороза сканируют меня вдоль и поперек. Вздрагиваю, ощущая, что ничто от него не ускользает мимо. Взгляд-сканер проходится по телу, прикрытый шелковым халатом до колен. Я чувствую себя голой и запахиваюсь еще сильнее в жалкий кусок ткани. Он щурится, словно пытается вспомнить меня. Молчание между нами затягивается.

Год прошел, а он все такой же, каким я его запомнила. Те же холодные глаза, те же полные губы, то же скульптурное лицо. Капли дождя красиво блестят на влажных волосах, как маленькие бриллианты. Кожаная куртка тоже мерцает от влаги, рукава закатаны до локтей. Не дышу. Стараюсь не рассматривать его пристально, не показывать, как жадно мои глаза впиваются в спокойное мужское лицо, а потом опускаются на руки. Я помню напряжение мускулов. Помню каждую выпуклую венку. Черт! Он по-прежнему невообразимо красив.

– Проходи, – произношу как можно равнодушнее и холодно.

Стоит только мужчине войти в квартиру и закрыть за собой дверь, между нами возникает высоковольтное напряжение. Я отхожу подальше от незваного гостя, скрещиваю руки на груди. Жду. Пытаюсь сохранить бесстрастную маску на лице, показать ему, что не удивлена его приходу. Сердце грохочет в груди на полную мощность. Живой.

– Это… это правда ты? – спрашиваю дрожащим голосом.

Глаза не хотят верить тому, что видят. Потому что это невозможно – кричит ум, и я с ним полностью согласна. Это невозможно…Это словно триллер какой-то, где забыли сообщить о моей роли. В голове проносится тысяча вопросов. Нет, больше тысячи, пусть и некоторые повторяются, но ни на один я не знаю ответ. А хочется знать. Хочется понять этого сукина сына, который стоит в моей квартире с непробиваемым лицом.

– Я жив, Эсис.

Его голос вызывает стаю мурашек. У меня подкашиваются ноги, только благодаря силе воли я не падаю на пол, как подкошенная, не заливаюсь слезами, образуя вокруг себя маленькое озеро. Как бы я не была зла, сердита, в груди екает сердце, а надежда, как живительный эликсир, растекается по венам.

Живой. Весь этот год он был жив. И…

И даже не сообщил мне об этом!

Злость бушующим пламенем разгорается в груди, заставляя меня поджать губы. Жив он. Прекрасно! То есть пока убивалась по нему, пока пыталась разгрести дерьмо, в которое попала по самую макушку – этот придурок спокойно где-то прятался и пережидал бурю. Сукин сын!

– Ах ты гад! – бью Уильяма в солнечное сплетение, как когда-то он меня учил во время уроков по самообороне. Он немного отступает и опирается спиной о стену. Мне хочется бить его кулаки по груди, бить по лицу, орать ему все, что было когда-то мне: боль, отчаянье, тоску, безнадежность.

– Элис… ты чег…

– Не называй меня так! – выкрикиваю я, тяжело дыша. Зачесываю волосы руками, обхватываю голову. Смотрю убийственным взглядом на хмурого Ульяма.

– Картер сказал, что ты мертв! В тебя стреляли дважды! Слышишь меня? – срываюсь на крик, но тут же себя одергиваю. – Я все это время была одна! Одна! А ты… Ты даже не дал о себе знать!

– Элис…

– Я похоронила тебя! Я была вынуждена уехать из родного дома! Я ни разу за это время не видела отца! Ты предал меня!

Слова вылетали из меня, как пули. Хаотично, без какой-либо цели. Меня колотило от ярости, а злость туманила мозг на этого человека. Ненавижу! Как же я его ненавижу!

– Элис…

–Уйди отсюда! Раз и навсег…

Внезапно Ульям подается в мою сторону, хватает меня за талию и одним рывком прижимает к соседней стене. Он лишком близко. В нос попадает его парфюм. Тот же мускусный запах, который ощутила в последнюю встречу. Он смотрит на меня темнеющим взглядом, поглощая меня своими грозовыми тучами. Он заставляет меня дрожать в своих руках, сопротивляться собственной слабости, которую этот мужчина во мне вызывает.

– Наконец-то, я тебя нашел, – хрипит прямо в мои губы и тут же впивается них. Обводит контур языком, вытягивает то верхнюю, то нижнюю губу. Он пытается меня поглотит. Крепко держит за талию, пальцами гладит кожу сквозь тонкую ткань халата.

Мне не хватает воздуха. Сердце бешено отстукивает в груди. Быстро-быстро. Ульям распаляет во мне давно забытые чувства. Страсть. Похоть. Желание отдаться только ему. До встречи с ним у меня была тяжелая жизнь. Я забыла, что такое быть желанной, каково довериться кому-то еще, кроме себя самой.

И рассчитывать не только на себя, но и на Уильяма.

Когда-то мы были связаны друг с другом сильнее, чем клятвами любви и верности. Он – член тайного агентства по борьбе с преступностью, а я – девчонка, нуждающаяся в помощи. Идеальная команда, да? Тоже так думала, горько поплатилась за свое доверие. Он предал меня. Использовал меня в своих интересах. Год назад на нас напали. Уильяма убили, мне пришлось бежать.

Эти мысли вытесняют обжигающее желание, уступая место вновь неподвластной ярости. Я готова его сейчас уничтожить. Растоптать!

– Уйди!

Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но это словно трепыхание бабочки. У нас с ним разные весовые категории. Он выше, сильнее. Мои приемы в борьбе вряд ли помогут – я прижата к стене и пути к отступлению нет.

– Ненавижу!

– Шшшш, – шипит Ульям, перемещаясь поцелуями на ушко. Всасывает мочку губами, прикусывает ее, играет с ней языком. Делает все возможное, чтобы я дрогнула под его напором. И… Я сильная. Я не поддамся на провокацию этого наглеца!

– Ты ведь помнишь, что принадлежишь мне?

– С каких пор?

– С тех самых, как ты согласилась стать моей женщиной. Это было год назад.

– Я согласилась притвориться, а не быть ею. Ты меня подставил! – пытаюсь вырваться из тисков, но куда там. Его хватка не хуже железных оков.

– У меня не было выбора, – чеканит он жестко, заглядывая в мои глаза. – Я спас твою жизнь и свою.

Спас? Меня так и подмывало расхохотаться ему в лицо. Он такой наивный или прикидывается им? Я ведь все еще помню, как перед отъездом забежала в его квартиру и нашла компромат. Нашла фотографию его семьи, о которой он не рассказал. Нашла записи о том, что планировал выпытать у меня всю информацию о преступной группировке, а затем избавиться, как от ненужной вещи.

– Зачем ты приехал?

Он долгое время молит, я начинаю отсчитывать секунды. Его взгляд становится тяжелым, гипнотизирует, куда-то манит. Он вновь меня опутывает своими нитями, завязывая мелкие узелки, чтобы я никуда не делась. Вздрагиваю. Пытаюсь моргнуть, но не выходит. Я снова в его власти, будто и не было прошедшего года. Происходит диссонанс: разум твердит мне убить этого негодяя, а сердце пытается найти ему оправдание.

– За тобой.

– Я не хочу никуда ехать с тобой! – сводит брови на переносице. А нет, Уильям немного изменился – складка между бровей стала глубже.

– Придется. Иначе тебя убьют.

– Убьют? – переспрашиваю, не совсем понимая его фразы.

Почему он все время говорит загадками? Почему пытается запугать меня? Почему я не могу ему довериться? Ведь именно он когда-то спас нас с папой. И вместо того, чтобы больше ни о чем не спрашивать, вновь доверится, я вспоминаю слова Картера Крона:

«Ты не задавалась вопросом, зачем он это делает?»

Пусть он недолюбливал меня, Уильяма, но именно Картер помог сбежать. Он уверял меня, что не имеет никакого отношения к преступной группировке. И я поверила. Потому что вера в Уильяма окончательно пропала.

– Не знаешь? Я тебе отвечу, – прерывает молчание мужчина. – Потому что они сомневаются в моей смерти.

– Почему они сомневаются?

Вновь молчит. Его молчание нервирует меня и без того нервную. Почему ему так сложно мне один раз все объяснить? Не говорил бы загадками. Ведь, когда знаешь правду, суть проблемы, проще придумать план действий, а так…

– Нам нужно уйти! – жестко чеканит Уильям, чем злит меня еще сильнее. Все! Хватит! Меня это достало!

– Я сказала, что никуда не пойду! Я… Эй, пусти меня!

Каков наглец! Он подхватывает меня на руки и несет на улицу. Я выворачиваюсь, шиплю, пытаюсь укусить, но какое-то чувство самосохранение заставляет меня не орать. Эй! Здесь холодно, между прочим! На улице дождь! А я в халате и тапочках! Слушай, мне совершенно не нравится твое поведение! Я хочу спокойно переждать пару месяцев и вернуться домой! Я не хочу, чтобы ты дальше преследовал меня! Лучше бы ты и правда умер!

– Потом ты скажешь спасибо, – глухо произносит Ульям, усадив меня на переднее сиденье машины премиум-класса. Слышу щелчок. Придурок! Но умный придурок. Ведь сразу сообразил, что я могу попытаться убежать. Западня! Дверка с водительской стороны открывается, Ульям садится за руль. Машина плавно трогается с места. Мельком бросает в мою сторону предупреждающий взгляд.

– Не вздрагивай, – тихо говорит, посмотрев на приборную панель, где минута сменила другую минуту.

– Что? Я же не… – во мне было столько возмущения, хотела сказать «трусиха», но осекаюсь.

Внезапно раздается громкий взрыв. Перевожу взгляд на зеркало заднего вида и наблюдаю, как дом, в котором я жила последний год, превращается в пепел. В бушующем ярком пламени горят все мои вещи, вся купленная когда-то техника, ценный компромат. Мне становится очень трудно дышать. Я, конечно, все важное сохранила в информационном облаке, защитила паролем, но все равно… страшно. Пот тоненьким ручейком стекает по позвоночнику. Надеюсь, те люди, который хотели меня убить, поверят в мою смерть.

Мне снова не предложили второй вариант, снова поставили перед фактом. И снова Уильям спас мою жизнь, а я снова говорю ему:

– Спасибо.

Глава 2

Поездка, перелет, новые документы. Жизнь вновь меняется на сто восемьдесят градусов. Но в какую сторону? В хорошую или в плохую? Трудно сказать. Складывается ощущение, что я сижу на самых настоящих иголках, будто Уильям специально их вставил перед тем, как приехать домой.

В последний раз я сидела в аэропорту год назад, когда улетала из Лондона в Дублин. Тот же долгий путь до аэропорта, та же проверка личности, только ждать рейса нам не приходится – чартерный самолет играет важную роль. Откуда у Уильяма такая возможность? Не знаю.

Я стараюсь не задавать много вопросов. Не показываю никаких эмоций на лице, стараюсь не дышать часто, чтобы не выдать бешеное сердцебиение, которое стучит отбойным молотком в грудной клетке. Молча смотрю на Уильяма. Он ничуть не изменился за год. На его осанку, на равнодушное выражение лица, на взгляд. Холодный и расчетливый. Трудно признаться, но я скучала по нему. По хмурости на лице, по легкой растительности. Но я ни за что не признаюсь.

Через несколько часов, когда я успеваю переодеться в джинсы и футболку, которые привез Уильям, мы приземляемся в аэропорту Хитроу. Быстро садимся в машину и доезжаем до высотного здания. Почти без пробок, кстати. Странно, что я обращаю на это внимание.

– Добро пожаловать домой, – произносит Уильям, когда мы переходим порог двухэтажного пентхаусу.

Если бы я не знала адрес, где мы жили раньше, то ни за что в жизни е отличила бы эти две квартиры. Стилистика и расположение мебели очень похоже.

– Ага, спасибо.

В моем голосе так и сквозит скепсис, но я стараюсь спрятать его куда подальше.

– Странно, что нас никто не подорвал по дороге домой, – замечаю как бы невзначай.

– Это потому что никто не знает, что мы живы.

– То есть мы будем скрываться?

– Вряд ли, – хмыкает Уильям. – Чтобы мой план сработал, мафия должна узнать, что я жив.

Здорово. Он снова хочет подставить меня и ввести в игру, в которую я не готова играть. Я не знаю ее правил, не представляю, как сделать следующий ход, чтобы остаться в живых. В прошлом я рассчитывала на разум Уильяма. Но как теперь я доверюсь мужчине, который обманул однажды.

– Надеюсь, ты не забыла, где твоя комната.

– Уильям…

– Все необходимые вещи мы закажем. У тебя на столе лежит ноутбук с подключенным интернетом.

– Я хотела…

– И не вздумай открывать другие страницы, помимо магазинных.

Он издевается надо мной? Идет прямо к стойке с баром, почти не смотрит на меня, вряд ли слышит. А я просто хочу поговорить. Хочу узнать, почему он поступил со мной так подло и не рассказал о том, что жив.

– Не думаешь, что нам нужно поговорить?

Уильям молча достает граненный стакан, наполняет его янтарной жидкостью и только после переводит на меня заинтересованный взгляд. Даже не так – вопросительный. Словно у него есть множество дел, помимо нашего диалога, а я задерживаю его.

– О чем?

– Хотя бы о том, где ты был весь год.

Хмурится. Замечаю полюбившуюся межбровную складку. Его глаза чуть темнеют. Налитые губы смыкаются в ниточку. Кажется, ему не нравится тема разговора.

– Это не имеет значения.

– Правда? – уперев руки в бока, смотрю на мужчину. – Ты приезжаешь ко мне домой, забираешь меня силой, и думаешь, что я промолчу?

– Вообще-то да.

– Нет уж!

В пару шагов преодолеваю расстояние между нами, отбираю стакан и хватаю за ворот пиджака. Как всегда, в костюме, вылизанному с иголочки. Не изменяет своему стилю. Что-то я отвлеклась.

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, то…

– То что?

Взгляд моментально чернеет. Из холодного голубого превращается в темно-грозовой. Тучи сгущаются над нами, дыхания объединяются в единое целое. Наши глаза не отрываются друг от друга. Примагничены, наполнены болью и злостью. Кажется, только сейчас ощущаю исходящую от него опасность. Она подавляет мою уверенность и врожденную язвительность.

Он сильнее…

Он хитрее…

Он…

Одно резкое движение, и мягкие, полные губы мужчины прижаты к моим. Он мнет их, терзает, покусывает то верхнюю, то нижнюю. Сильные руки крепко прижаты к талии, дыхания сливаются воедино.

Оттолкни его.

Потребуй ответы.

Не поддавайся ему.

Но голос разума не всегда помогает в ситуациях, когда один наглый мужчина порождает внутри давно забытые чувства. Желание коснуться его крепких мышц, пройтись по кубикам пресса, очертить пальцем контур татуировки. До сих пор помню, как она выглядит. Дракон, хвост которого окутывает прекрасную розу.

Хочу ощутить в себе его длину, почувствовать желанную наполненность, о которой периодически вспоминала этот год.

Стягиваю с него черный пиджак, расстегиваю дрожащими пальцами рубашку. Знакомая смесь парфюма и его тела будоражит, заставляет прикрыть глаза и поддаться искушению.

– Нетерпеливая… моя… девчонка… – хрипит между поцелуями Уильям.

Одним рывком стягивает с меня платье, расстегивает лифчик. Его жадные поцелуи цепочкой спускаются по шее, скользит по ключице. Острые зубы оставляют небольшой след, прежде чем опустить ниже к груди. Дышу слишком быстро, покрываюсь мурашками, то ли от возбужденного взгляда, то ли от его пальцев на обнаженной коже.

– Ах… – слетает с губ, когда вершинка груди попадает в плен языка и губ Уильяма. Он оттягивает затвердевший сосок, обводит вокруг языком, а пальцы покручивают вторую вершинку, заставляя прижать его голову сильнее к себе.

Хочу…

Хочу еще…

Только не останавливайся…

Пожалуйста…

Как же я скучала по невообразимым ощущениям, по страсти, которая зажигалась между нами за считанные секунды. Периодически я вспоминала нашу первую встречу. То, как он увез меня из-под носа другого мужчины, как завладел мной и подарил прекрасную ночь наслаждений и страсти.

– Покричишь для меня? – почти шепотом произносит мужчина, поднимаясь во весь рост.

– Покрич…

Осекаюсь. Мои глаза тут же падают на плечо и часть груди. Там, где нарисована татуировка. Теперь роза не выглядит такой красивой и хрупкой. Она пробита в двух местах затянутыми белесыми дырками. Значит, сюда в него стреляли? Сюда он получил ранение, которое «убило» Уильяма. Или оставило в живых?

То есть он действительно был ранен? В него действительно стреляли? Но почему…

Почему он жив?

– Не туда смотришь, – замечает он строго, когда я уже несколько секунд непрерывно пялюсь на татуировку.

– Я… я думала, что ты…

Не могу выговорить ни слова. И куда делать моя собранность? Почему она внезапно улетучивается, когда так необходима мне?

– Ты была рядом, когда в меня стреляли.

В голове внезапно всплывает тот благотворительный вечер, когда гостей пытались усыпить каким-то газом, а мы с Уильямом чудом успели спастись. На деле оказалось, что это просто снотворное, ничего вредного, но во время действия газа я находилась в полуобморочном состоянии. Помню только два громких звука, похожих на выстрелы и слабость, которая появилась после них.

– И я думала, что эти выстрелы убили тебя.

– Не убили, как видишь, – серьезно произносит Уильям.

– Ты расскажешь, что случилось на самом деле?