© Walter Verlag AG, Olten, 1971

© Foundation of the Works of C.G. Jung, Zurich, 2007

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

* * *

Предисловие редактора немецкого издания

В восьмой том собрания сочинений К. Г. Юнга вошли преимущественно работы, в которых представлены фундаментальные теоретические положения и основные рабочие гипотезы автора. Шесть работ были впервые опубликованы в сборнике «О психической энергии и сущности сновидений», увидевшем свет в 1948 году. В этих работах Юнг фактически отвечал оппонентам, оспаривавшим его рассуждения в «Метаморфозах и символах либидо» (1912; новое издание 1952; см. Собрание сочинений, том V). Благодаря этим работам он уточнил и расширил свою теорию либидо, которую начал разрабатывать на рубеже 1912 года, но которая обрела окончательную форму лишь в 1928 году. Одновременно в статье «Теория психоанализа» (1913; см. Собрание сочинений, том IV) Юнг продолжил критику психоаналитических концепций Фрейда и более четко сформулировал собственные эмпирические оценки. Указанная статья выступает необходимым основанием для понимания аналитической, или комплексной, психологии.

Работа «Теоретические размышления о сущности психического» (она же «О природе психического») раскрывает прежде всего гносеологическую позицию автора. В этой работе термины «сознание» и «бессознательное» исследуются в их историческом развитии и в непосредственной связи с прояснением концепции инстинкта/влечения. Юнг обращался к этой теме еще в 1919 году, что очевидно из статьи «Инстинкт и бессознательное». Выводы, к которым он пришел, послужили в дальнейшем основанием к разработке теории архетипов.

Работа «Синхронистичность как принцип акаузальных взаимосвязей» включена в данный том потому, что речь в ней идет об инстинктивных, или архетипических, обстоятельствах, которые не могут быть описаны посредством каузальных рассуждений о причинах и следствиях. Скорее налицо значимые содержательные совпадения, которые дополняют наше научное понимание новым измерением. Вполне понятно, почему Юнг долгое время не решался опубликовать эту работу, революционную по своему содержанию. В итоге она увидела свет лишь в совместном со знаменитым физиком, лауреатом Нобелевской премии, профессором Вольфгангом Паули из швейцарской Высшей технической школы (Цюрих) сборнике «Объяснение природы и психическое» (Цюрих, 1952). Теория синхронистичности обнажает отношения между открытиями современной физики и достижениями аналитической психологии в той пограничной области реальности, которая до сих пор остается малоизученной и труднодоступной для понимания.

Тематически близкие прочие статьи этого тома сгруппированы вокруг трех указанных основных работ. Помимо упомянутых выше следует выделить среди них очерки, вошедшие в авторские сборники «О корнях сознания» (1954) и «Реальность души» (1934), а также в книгу «Проблемы души нашего времени» (1931).

Особо отмечу работы «Стадии жизни» и «Трансцендентная функция». В первой статье рассматривается индивидуация, к которой человек, как правило, приходит во второй половине жизни, а в статье «Трансцендентная функция», написанной в 1916 году, но опубликованной сорок лет спустя, исследуется потенциальное значение бессознательных процессов. Именно здесь Юнг впервые упоминает об «активном воображении», этом важнейшем элементе психического опыта, краеугольном камне аналитической психологии.

В коротких статьях о мировоззрении, реальности и сверхреальности, духе и жизни, а также о вере в духов теории и идеи анализируются с эмпирической точки зрения. Кроме того, автор пытается трактовать эти идеи феноменологически с целью психологического исследования.

* * *

В работе над данным томом собрания сочинений К. Г. Юнга принимали участие Лилли Юнг-Меркер и доктор филологии Элизабет Рюф. Мари-Луиза Аттенхофер, Софи Бауманн ван Ройен и Магда Кереньи также внесли неоценимый вклад в эту публикацию. За сверку греческих и латинских цитат редакция чрезвычайно признательна доктору филологии Марии-Луизе фон Франц.

От имени редакции – Ф. Н. Риклин,

осень 1966 г.

I. О психической энергии

Впервые опубликовано под названием «О психической энергии» (серия психологических исследований, Цюрих, 1928). Позднее Юнг переработал текст и выпустил его в сборнике под названием «О психической энергии и сущности сновидений» (Цюрих, 1948, в той же издательской серии психологических исследований)

I. Общие замечания об энергетической точке зрения в психологии

А. Введение

[1] Концепция либидо, разработанная мною^[1], вызвала множество неверных истолкований, а в ряде случаев было отмечено полное ее неприятие; поэтому, полагаю, не будет лишним снова изучить и описать основания этой концепции.

[2] Общепризнанно, что события физического свойства могут быть рассмотрены двумя способами – с механистической и энергетической точек зрения^[2]. Механистическая точка зрения сугубо каузальна, она толкует событие как следствие некой причины: неизменные субстанции изменяют свои взаимоотношения согласно твердо установленным законам.

[3] Энергетическая точка зрения, с другой стороны, является по сути финалистской^[3]; событие прослеживается от следствия к причине, исходя из допущения, что некая разновидность энергии лежит в основе всех изменений, что она сохраняется как некая константа на всем протяжении этих изменений и в конечном счете ведет к энтропии, то есть к состоянию общего равновесия. Поток энергии имеет выраженное направление (цель), поскольку он следует градиенту потенциала, который нельзя изменить на противоположный. Рассуждая об энергии, мы не мыслим субстанцию, приводимую в движение в пространстве; это понятие абстрагировано от отношений движения. Поэтому данное понятие опирается не на субстанции как таковые, а на их отношения, тогда как сама движущаяся субстанция есть основа механистического взгляда.

[4] Обе точки зрения необходимы для понимания физических явлений и, следовательно, считаются общепризнанными. Между тем сосуществование этих точек зрения на протяжении длительного времени постепенно привело к возникновению третьей в ряду подобных идей, к концепции одновременно механистической и энергетической (пусть, рассуждая логически, движение от причины к следствию, поступательное воздействие причины, не может в то же время выступать в качестве обратного подбора средств, необходимых для достижения цели^[4]). Невозможно вообразить, чтобы одна и та же комбинация событий могла одновременно быть каузальной и финальной, поскольку одна детерминация исключает другую. Фактически налицо две различных точки зрения, обратные друг другу, поскольку принцип финальности представляет собой логическую инверсию принципа каузальности. Финальность не просто логически возможна; она выступает как необходимый объяснительный принцип, ведь никакое объяснение природы не может быть сугубо механистическим. Сводись наши понятия действительно лишь исключительно к движению тел в пространстве, мы располагали бы только каузальными объяснениями; но нам приходится также учитывать концептуально отношения движения, что требует энергетической точки зрения^[5]. Будь иначе, у нас не возникла бы необходимость изобретать понятие энергии.

[5] Преобладание одной или другой точки зрения зависит не столько от объективного взаимодействия явлений, сколько от психологической установки исследователя или мыслителя. Эмпатия ведет к механистическому взгляду, абстракция – к энергетическому. Оба взгляда подвержены ошибке гипостазирования собственных принципов вследствие убежденности в наличии так называемых объективных фактов опыта. Они ошибочно предполагают, что субъективное понятие о явлении тождественно свойствам самого явления; что, например, каузальность, какой мы ее воспринимаем, возможно объективно обнаружить во взаимодействии явлений. Эта ошибка чрезвычайно распространена и чревата непрекращающимися конфликтами с противоположным принципом; ведь, как уже было сказано, невозможно вообразить детерминирующий фактор, который одновременно будет каузальным и финальным. Однако это неприемлемое противоречие возникает лишь вследствие логически необоснованного и бездумного проецирования на объект обыденной точки зрения. Наши точки зрения остаются непротиворечивыми лишь в тех случаях, когда они ограничиваются сферой психологического и проецируются всего-навсего в качестве гипотез на объективное взаимодействие явлений. Принцип каузальности способен принять логическую инверсию, не допуская противоречия с самим собой, но факты не обладают подобной способностью; значит, каузальность и финальность с необходимостью исключают друг друга в конкретном объекте. С учетом хорошо известного принципа сведения различий к минимуму в целом принято идти на теоретически недопустимый компромисс, признавая те или иные процессы отчасти каузальными и отчасти финальными^[6] (такой компромисс порождает всевозможные теоретические гибриды, но предлагает, этого нельзя отрицать, относительно достоверную картину реальности^[7]. Всегда следует помнить, что, несмотря на идеально вообразимое единство фактов и наших идей, объяснительные принципы суть не более чем точки зрения, то есть проявления психологической установки и априорных условий, при которых и осуществляется мышление.