В районе сорока жизнь, которой человек живет здесь и сейчас, всегда одномоментная, впервые становится , и эта тождественность отменяет все мечты, опрокидывает все представления о том, что где-то его все еще ждет подлинная жизнь, для которой человек пришел в мир