Цитаты из книги «Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже»

Так вот, мой психоаналитик, с которой я много обсуждала тебя (прости, прости), сказала, что твоя жизнь в завязке не могла закончиться иначе, как срывом. Тот, кто на самом деле бросил пить, может время от времени спокойно выпивать. А вот тот, кто запретил себе даже притрагиваться к рюмке, – тот непременно сорвется, и вариантов тут нет.

– Это Карина, мне ее подарили. Она теперь моя. Правда, красивая?

Довлатова: “Проиграть в наших условиях, может быть, достойнее, чем выиграть”.

Теперь, когда тебя нет, я всегда ощущаю свое одиночество перед экраном

Она была уверена, что ты не вырос тоже из-за блокады, как будто блокада была твоей родовой травмой.

А вообще-то надо учиться писать и вовсе без прилагательных.

– Я чувствую тебя настоящую, только когда ты говоришь о нем.

Сегодня почему-то вспомнила, как ты определял степень безумия (сдвинутости крыши) окружающих нас людей. Строилась эта классификация вокруг поезда (а как же без Люмьеров?). Тот, кто был вменяемым, но уже обнаруживал опасные симптомы, – купил билет. Слегка свихнувшийся – сел в поезд. Тот, кто подходил под диагноз, – от поезда отстал. Ну а законченный безумец – сошел на дальней станции.

Я слышу твой голос: – Ладно, колись, самое страшное уже было? О, эти наши словечки! Самое страшное – это секс. “Самое страшное было?” Так девчонки-старшеклассницы шепотом спрашивали друг дружку. А самое главное – это любовь. В школе самое страшное считалось возможным только после того, как Он сказал самое главное.

Она ведь про то, как прошлое выжигает душу и не дает любить.