Цитаты из книги «Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже»

прошлое выжигает душу и не дает любить.

Я тосковала по новым чувствам. Я не могла поверить, что больше не будет дрожащих рук, стучащего сердца, сумасшедших поцелуев. Семейный покой я про себя называла рутиной. Мысль о том, что рутина и счастье могут состоять в родстве, была для меня почти кощунственной. И я начала вертеть головой по сторонам. А когда смотришь в сторону, со стороны кто-то появляется. Так я влюбилась в Сережу – я просто была к этому готова.

Внутри – застывшая боль, засохшие слезы и бесконечный диалог с человеком, которого больше не было.

У меня почти ничего не было – но у меня было всё.

Он очень тебя берег. И себя – для тебя

Ответ на самом деле прост. Я всё еще тебя любила. Боль, которую я испытывала каждый раз, когда ты проваливался в беспредел, была лучшим доказательством моей любви. Боль могут причинить только те, кого мы любим, это я знаю. И если рана (любовь) не болит, то она уже зажила (прошла). Моя любовь не прошла. Твоя любовь не прошла. Мы причиняли друг другу невыносимую боль.

Но главное – я чувствовала, что здесь у меня может быть семья. Настоящая семья: дом, воскресные обеды, традиции, дети – уверенность в завтрашнем дне. Всё то, что не получилось у нас с тобой.

Так много лет я жила в каком-то коконе, в который завернулась, защищаясь от боли. Этот кокон я плела очень тщательно – вот слой работы, вот слой семьи, вот слой недвижимости. А Сережа появился и стал осторожно снимать слой за слоем. И я теперь как будто голая. Больно, страшно, стыдно. Но зато я чувствую себя уязвимой, а значит – живой. Достоевский говорил, что человеку для счастья нужно столько же несчастья. Кажется, я впервые понимаю, что это значит.

Если моя любовь начнет таять, то не потому, что он не знает, кто такой Джойс, и не смотрел Орсона Уэллса. Моя любовь может угаснуть из-за отсутствия в нем созидательной энергии, которая так необходима мужчине.

Я отдалилась от тебя внутренне, у меня появились собственные интересы.