Добрейший человек, никогда-то ему власть не нужна была. Как же смог он смуту затевать? Ложно обвинили. Казнили… если бы я побоялась измены, казнили бы не только его… знаешь, кто донес?
– Откуда?
– И вправду, откуда тебе… супруга его. И в монастырь она ушла доброю волей. Она терпела его увлечения. И то, что он изменился, сперва списала на новое открытие. Он всегда желал совершить что-то этакое… но, несмотря ни на что, ее любил. Она ведь, как и я, бедного рода. Не пара царевичу. И благословение царское на женитьбу Михаил долго пытался получить. Отец надеялся, что перегорит эта любовь, а ее на годы хватило. Завидую. Но как бы ни было, он вдруг стал называть жену идиоткой. Она и вправду не больно-то в магии разбиралась. Была недалекой, может, глуповатой, но… он ведь видел, а все одно любил. А тут вдруг идиотка. Она стерпела… в доме стало неспокойно. Шорохи. Шелест. Домовые ушли, а куда – никто не знает, зато крысы появились. Не люблю крыс. Страшные.
– Они магию чуют.
– Чуют. И эта их манила. Его жена пыталась поговорить, образумить, поняла, что муж ввязался во что-то, с чем не справится сам, но получила пощечину. Она не нашла ничего умней, как пригрозить, что пожалуется мне. И была посажена на цепь. И просидела там три месяца