Цитаты из книги «Внучка берендеева. Третий лишний»

стоит давешняя старуха, сгорблена и космата, волосья седые из-под платка

Странное человеческое свойство, сколько ни дай, а все мало. Есть дом? Надобен больший. И еще больший… еда? Уже мало просто еды, надобно такой, чтоб брюхо потешить… шуба? Где одна, там другая. Или пятая, иль десятая, и чтоб не просто, а из меха особенного…

Закрылась дверь. Заросла зеленым мхом. Затянулась корнями рана… баю-бай, дитятко… будь удачливей матери.

Царская кровь? Будет им кровь, столько, что все захлебнутся, попомнят, каково это – ведьму злить. Последний обряд остался. И слетят древние чары. Откроется людям склеп. Многие пожелают войти в него, но не у всех получится. А тот, кто сумеет… что ж, она надеялась, что он сдержит данное слово.

Личико вот белое, щеки розовые, губы алые… – Спи, моя радость. – Царица наклонилась и коснулась теплого лба. – Скоро уже, недолго осталось… Не шелохнулась ее кровиночка. Лежит. Гроб стеклянный.

Гребень летал по золотым волосам… …птички спят в саду. И ты спи, дитятко…

Пей вино. Любуйся на танцовщицу, что вьется змеей, улыбайся и жди, когда захлестнет шею шелковая петля. И ведь мальчишка-то знает ответ, но не скажет.

Гребень пах сандалом, и Кеншо-авар поморщился, отстранил руку рабыни, которая поспешно отступила в тень. Не спалось.

Выронила гребень. Упал под столик

гребень скользил по темным волосам.