Вчера над любимым ветреным городом разразилась гроза. Первая майская, с дробью капель по подоконнику, с потрясающим грохотом и вспышками на полнеба. Потоки воды стихийно струились вдоль магистрали, а на утро Петербург предстал свежим умытым красавцем, смахнувшим с улочек белоснежную шаль из лепестков черемухи и облетевших одуванчиков. Скоро, совсем скоро расцветет сирень… И мне, по утру отбивающей каблуками ритм до ближайшей станции метро, подумалось, что, пожалуй, под такую увертюру весны и стоит прощаться с любимым циклом Карины Дёминой. Так, чтобы мелькали молнии и вспоминался дикий танец Ийлэ под дождем, так, чтобы распускалась душистая акация, еще не яблони, но, как и у Райдо, в душе обреталась уверенность, что лучшее впереди.
Что ж, дорогой мой автор, это было красиво и больно… Красиво и не иначе, потому что мир Камня и Железа снова не отпускал, длилась и рассыпалась на мотивы прекрасная мелодия о любви и ненависти, об отваге и страхе, о таком непростом шаге в новую жизнь. Больно, потому что совершенно никак не стереть мне память и не прочитать любимую историю так же, как в первый раз. За несколько лет мелькнули в моей читательской жизни и Эйо с Одэном, и Брокк с Кэри, и Кейрен с Танисс, и вот теперь Райдо с Ийлэ, в рознице своей – фрагменты мозаики, вкупе же – единое чудесное полотно. И честно, я всех любила, за всех переживала.
Я всем желала счастья…. И альвам – талантливым детям лозы с зеленью леса, растворившейся в радужке глаза, и исцеляющими руками. Хрупким лишь с виду, но на деле нередко имеющим твердый внутренний стержень, силу воли. И псам – созданиям жилы Первозданной, опасным, неприступным, с броней и неуемной силой, дремлющей внутри, но вглядись внимательнее, - подчас и с ранимой доброй душой. Таким разным, враждующим, казалось бы, непримиримым после отгремевшей войны… но мир Камня и Железа существует все по тем же известным законам, что и наш, земной, а посему и здесь противоположности притягиваются. Это притяжение может сломать хребет, но выстоявший будет одарен счастьем. Так почему бы и не рискнуть?
Помните, я жаловалась на нерасторопность сюжета первой книги? Какой только чудак поделил историю на две части! Ведь стоило мне перевернуть первую страницу второй книги дилогии, как начался полномерный разворот действия. Райдо понимает, что долгожданный покой можно обрести лишь тогда, когда будет разгадана тайна старого альвийского дома, а потому прибегает к помощи друзей, стягивая под одной крышей незнакомцев. С ними беспокойно, особенно Ийлэ, но иначе не найти королевские камни, а уж до них охотников немало. Как и немало безумных фанатиков, прикрывающихся верой и готовых убить альву за грехи многих… И пока Райдо пытается выяснить, кто предал родителей Ийлэ, а заодно и уберечь ее от чужих хищных рук, городок сотрясает череда страшных убийств.
Бури вешние, бури потаенные. Непросто приходится Нату с Нирой – девочкой-янтарем, девочкой-летом. Как страшно покалечить такую, да что там, просто прикоснуться! Как страшно потерять! И как завоевать ее доверие, если любая дурная весть отражается в зеркале ее лица, и многим дорогим людям такая подсказка может стоить жизни? Молчание лишь отдаляет. Не становится проще и Райдо с Ийлэ. Уже не враги, но еще и не друзья… И до чего же Ийлэ сложно просто поверить кому-то! И едва ли хватит сил снова пережить обман, увидеть, как под страхом смерти доброжелательность, клятвы верности, манеры слетают как шелуха, как не выдерживают натянутые маски и обнажается хищный оскал. Как преодолеть страхи, коих множество? Сколько храбрости нужно, чтобы снова улыбнуться, чтобы разделить с тем, кто обещал быть всегда рядом, радости и горести и вместе поймать луну в луже на крючок или дотянуться до звезд? Никто не скажет наперед, а хочется простого счастья, яблони увидеть в цвету…
Прекрасная история, что та паутинка на ветру, простая донельзя, тут и интриги никакой, обычное сплетение судеб, но глаз не отвести и ночей не спать, пока не достигнешь финала. Горькая история, на вкус как непролитые слезы, только ком сглатывать да надеяться. И, пожалуй, ни разу не ошибусь, если скажу, что самая взрослая и самая болючая из всего цикла, даже учитывая каплю меда в финале.
Музыка слов, палитра образов и герои, голосу и горю которых веришь, и чувство, которым проникаешься, в драгоценной рамке мира, ныне исхоженного мной вдоль и поперек. В этом мире я пережила войну и слышала, как далеко и долго раздается ее эхо, я была свидетелем чужих игр, цена проигрыша в которых, - чья-то жизнь, а то и жизни, пережила предательство, обрела друзей, познала цену простой искренности, боялась… И ныне же оставляю его этой весной, с этой грозой и с большой любовью.
Спасибо, дорогой автор, спасибо…
Ийлэ видит ее.
И руки тянет, и не дотягивается, поскольку молния обманчиво близка, но все ж недосягаема. Она застывает, чувствуя, как ноют от напряжения ноги, и спину сводит судорога, и пальцы леденеют.
Ей очень нужно!
Хотя бы одну… одну-единственную… такую, которая не рассыпалась бы пеплом, не превратилась бы в бабочек… не для себя, но для пса.
Он не выживет без молнии.
А Ийлэ — без него.