Элиас остановился, перестал ласкать меня и поднял голову. Нахмурился и посмотрел на меня.
– Это твое сердце или мое так бьется? – спросил он.
Проклятье. Услышал. Стыдобища – хуже некуда. А нет, есть куда: лицо Эмили Винтер решило покраснеть как земляника. На мгновение мы оба замерли, навострив уши. И чем дольше я прислушивалась к громкому стуку, тем больше сомневалась насчет его происхождения. Похоже, он шел не из моей груди и не из груди Элиаса – источник находился совершенно в другой стороне. Почти синхронно мы с Элиасом повернули головы к двери. Миг спустя воцарилась звенящая тишина.
– Эмили, черт возьми! Проснись наконец! Я забыла ключ!