© Перевод на русский язык, послесловие, оформление – издательство «Смысл», 1998, 2024.

* * *

Карен Хорни родилась в Германии, в Гамбурге, в 1885 году, училась в Берлинском университете, получила степень в области медицины в 1913 году. С 1914 по 1918 годы она изучала психиатрию в Берлине (Ланквице), а в 1918–1932 гг. преподавала в Берлинском психоаналитическом институте. Она принимала участие во многих международных конгрессах, в том числе в исторической дискуссии о любительском анализе под председательством Зигмунда Фрейда.

В 1932 г. К. Хорни переселилась в Соединенные Штаты. В течение двух лет была заместителем директора Психоаналитического института в Чикаго, а в 1934 г. переехала в Нью-Йорк, где преподавала в Нью-Йоркском психоаналитическом институте вплоть до 1941 г., когда она стала одним из основателей Ассоциации развития психоанализа и Американского института психоанализа.

В книге «Невроз и развитие личности» К. Хорни рассматривает невротический процесс как особую форму развития – антитезу здоровому развитию. Она раскрывает стадии этого процесса, описывая невротические претензии, тиранию внутренних диктатов, формы разрешения невротиком вызываемого конфликтом напряжения – доминирование, уступчивость, зависимость, покорность, а также психологические силы, помогающие и мешающие человеку в реализации его возможностей.

От автора

Я испытываю искреннюю благодарность к Хираму Хайдну за его внимательную помощь в организации материала этой книги, конструктивную критику в разъяснении определенных вопросов и за все остальные его активные и потребовавшие времени усилия.

В тексте даны ссылки на авторов, которым я чувствую себя обязанной; я хочу также выразить свою признательность д-ру Гарольду Келману за стимулирующее обсуждение некоторых вопросов, д-ру Айседоре Портной и д-ру Фредерику А. Вайсу за сделанные ими полезные замечания; я хотела бы также поблагодарить моего секретаря миссис Гертруду Ледерер за ее живой интерес и неутомимые усилия по подготовке рукописи.

Введение. Мораль эволюции

Невротический процесс является особой формой человеческого развития и – вследствие вызываемой им траты конструктивной энергии – особенно неудачной формой. Эта форма не просто качественно отлична от здорового человеческого развития, но, в большей степени, чем мы осознавали, противоположна ему во многих отношениях. При благоприятных условиях энергия человека направляется на реализацию его собственных возможностей. Такое развитие далеко от единообразия. В соответствии со своим специфическим темпераментом, способностями, наклонностями и условиями раннего детства и последующей жизни человек может стать мягче или тверже, осторожнее или доверчивее, более или менее уверенным в себе, более склонным к созерцанию или к действиям; он может развить свои способности и таланты. Но куда бы ни вел его собственный курс, он будет развивать именно присущие ему возможности.

Однако под влиянием внутреннего напряжения человек может оказаться отчужденным от своего реального Я. Тогда он обратит большую часть своей энергии на решение задачи превращения себя в абсолютное совершенство с помощью ригидной системы внутренних диктатов. Ничто кроме богоподобного совершенства не может соответствовать его идеализированному образу Я и тешить его гордость теми достоинствами, которые (как ему представляется) у него есть, могут быть или должны быть.

Это направление невротического развития (которое детально рассмотрено в этой книге) выводит наше внимание за пределы клинического и теоретического интереса к патологическим явлениям, потому что оно включает фундаментальную проблему морали – проблему желания, потребности и религиозного долга человека достичь совершенства. Ни один серьезный исследователь, изучающий развитие человека, не усомнится в нежелательности гордости или высокомерия, или потребности в совершенстве, когда гордость становится ведущим мотивом. Но существуют значительные расхождения во мнениях относительно желательности и необходимости системы внутреннего контроля для обеспечения нравственного поведения. Допустив, что эти внутренние диктаты оказывают сдерживающее влияние на спонтанность человека, не должны ли мы, в соответствии с христианским предписанием, стремиться к совершенству? Не будет ли рискованным, поистине губительным для моральной и социальной жизни человека отказ от таких диктатов?

Здесь не место для обсуждения многообразных путей, на которых на протяжении человеческой истории этот вопрос поднимали и отвечали на него, да я и не подготовлена к такому обсуждению. Я просто хочу обратить внимание на то, что одной из основных причин, от которых зависит ответ, является система наших представлений о природе человека.

Подходя широко, можно выделить три основные концепции роли морали, которые покоятся на различных интерпретациях сути человеческой природы. Никто, верящий, в любых вариантах, что человек по природе греховен или влеком примитивными инстинктами (Фрейд), не может отказаться от контроля и сдерживания. Тогда задача морали должна заключаться в укрощении или преодолении природы, а не в ее развитии.

Иной должна быть роль морали в глазах тех, кто верит, что человеческой природе присуще как нечто по сути своей «хорошее», так и нечто «плохое», греховное или деструктивное. Цель в этом случае будет концентрироваться на обеспечении конечной победы присущего человеку хорошего, которое очищают, направляют и поощряют такие элементы, как вера, разум, воля или благодать – в соответствии с конкретной доминирующей религиозной или этической концепцией. Здесь упор не делается исключительно на борьбу и подавление зла, так как имеется и позитивная программа. Однако позитивная программа покоится либо на какой-либо сверхъестественной силе, либо на требующем усилий идеале разума или воли, который сам предполагает использование запретительных и сдерживающих внутренних диктатов.

Наконец, проблема морали вновь выглядит иначе, если мы верим, что самому человеку присущи эволюционные конструктивные силы, которые побуждают его к реализации данных ему возможностей. Такое представление не означает, что человек по самой своей сути хорош – это предполагало бы заданные знания о том, что хорошо, а что плохо. Оно означает, что человек по своей собственной природе и добровольно стремится к самореализации, и что от такого стремления развивается его собственная система ценностей. Очевидно, он не может, например, развить полностью свои человеческие способности, если не доверяет самому себе, если он не активен и не продуктивен, если не устанавливает отношения с другими в духе взаимности. Очевидно, что он не может развиваться, если предается «темному самопоклонению» (Шелли) и, соответственно, объясняет все свои недостатки недостатками других. Он может развиваться в подлинном смысле только если он принимает на себя ответственность за себя.

Таким образом, мы приходим к морали эволюции, при которой критерий того, что мы культивируем или отрицаем в самих себе, содержится в вопросе: способствует ли конкретная установка или потребность способствующей личностному росту или мешающей? Как показывает частота неврозов, любые виды давления легко могут переключить нашу конструктивную энергию в неконструктивное или деструктивное русло. Но при такой убежденности в автономном стремлении к самореализации мы не нуждаемся ни во внутренней смирительной рубашке для сковывания нашей спонтанности, ни в кнуте внутренних диктатов для ведения нас к совершенству. При помощи таких дисциплинарных методов, несомненно, можно преуспеть в подавлении нежелательных факторов, но так же несомненно, что они вредны для нашего роста. Мы не нуждаемся в них, так как видим лучшую возможность для обращения с деструктивными силами в нас самих: действительное перерастание их. Путь к этой цели – вечное возрастание осознания и понимания самих себя. Познание себя – не самоцель, а средство освобождения сил спонтанного развития.

В этом смысле работа над собой становится не просто первичным моральным долгом, но в то же время, в самом реальном смысле, первичной моральной привилегией. В той степени, в какой мы всерьез воспринимаем наше развитие, она будет следствием нашего желания. И поскольку мы утрачиваем невротическую одержимость собой, становимся свободны для саморазвития, мы также освобождаем себя для любви и чувства заботы по отношению к другим людям. Мы хотим дать им возможность для беспрепятственного развития, когда они молоды, и помочь им любыми возможными способами найти и реализовать себя, когда они блокированы в своем развитии. Во всех случаях идеалом для себя и для других является освобождение и культивирование сил, которые ведут к самореализации.

Я надеюсь, что эта книга посредством более ясного описания мешающих нам факторов может по-своему помочь такому освобождению.