Нирвана не подразумевает самоуничтожения: он уничтожил не то, что составляло его сущность, а всего лишь жадное пламя алчности, ненависти и пагубных заблуждений. Совершив это, он смог наслаждаться благословенной «невозмутимостью» и умиротворением. Избавив себя от «недолжных» умонастроений, Будда обрел мир, который способно дать лишь полное отсутствие эгоистических побуждений. Это благословенное состояние покоя, которое невозможно даже представить тем, кого все еще терзают эгоистичные желания, рождающие ненависть и искажающие восприятие мира. Именно поэтому в годы, последовавшие за просветлением, Будда неизменно отказывался дать точное определение или хотя бы приблизительно описать нирвану, утверждая, что это было бы «неверно», потому что нет таких слов, какими можно было бы объяснить непросветленному суть этого состояния