Цитаты из книг автора «Калеб Карр»

Она, к слову, беженка, что ли? – Миссис Лешко? – Доктор кивком указал на тележку со спиртным, и мистер Мур бросился к ней, словно умирающий от жажды в пустыне. – Да нет, боюсь, она – наша нынешняя экономка. И к моему глубочайшему сожалению, наша кухарка.

тот исполнял печальную оперную арию о том, наверно, как люди влюбляются, после чего умирают (насколько я разузнал о сем музыкальном жанре – извечная оперная тема).

Фараонов рядом, понятно, не случилось; они вообще редко показывались в этой части города, а если кто-то и был неподалеку, грохот дробовика, скорее всего, заставил его развернуться и резво почапать в другую сторону.

– Ты упоминал, – сказал доктор, забираясь обратно в ландо, – что в бытность твою у Сумасшедшего Мясника, когда вам приходилось угонять фургоны, ты обычно ими правил. На то, полагаю, была какая-то особая причина? Я пожал плечами: – Лошадей люблю. Да и с экипажами управляюсь вполне себе. – Ну, тогда поздоровайся с Фредериком и Гвендолин, – ответил доктор, указывая зажженной сигаретой на мерина и кобылу, впряженных в ландо. – И бери вожжи.

Он расспрашивал меня про мое детство, и, что еще важнее, много всего рассказал про свое; пусть и не скоро, но это здорово меня успокоило – поначалу мне было сильно не по себе рядом с человеком, которому я был благодарен, однако боялся его до жути. В первые часы нашей беседы я узнал множество мрачных фактов из жизни доктора – тех, что, наверное, и посейчас не знает больше никто; нынче-то я понимаю, что он пользовался своим прошлым, чтобы вытянуть из меня мое.

– Вы вообще хотя бы представляете себе, какими симптомами сопровождается то, что вы охарактеризовали как «прирожденную тягу к разрушениям»? Вы вообще уверены в существовании такой патологии?

Старый пустозвон за судейским столом обзывал меня как только мог – от злостного курильщика (я дымил с пяти лет), до пьяницы (что выказывало истинный уровень его осведомленности – я в жизни к зелью не притрагивался);

и хотя Сумасшедший Мясник, на мой вкус, чересчур заслуживал свою кличку, я не замедлил воспользоваться шансом продвинуться в криминальном мире.

Годам к десяти я уже сделал себе неплохое имя как шулер и карманник, а также криминальный мастер на все руки; был я, конечно, мелюзгой, но постоять за себя мог со знанием дела – при помощи обрезка свинцовой трубы. Собственно, так я свое погоняло и заработал – Стиви-Свисток, от «свистнуть по черепу».

она решила пересесть с хмельного на опий и зачастила в одну берлогу в Чайнатауне, которую держал торгаш, которого все звали Ты Жир (его настоящее китайское имя было непроизносимо, а погоняло было довольно уместным и, похоже, никогда его не бесило).