Когда стало очевидно, что задумка никому из присутствующих не по зубам – кто же, как не ужасный надоеда Лисимах, полностью излечившийся от ран и скачущий тут и там в поисках применения своей удали, спас положение? За жемчугом он ни разу за всю жизнь не нырял, но плавать и задерживать дыхание – умел. Стыдно признаться, но рвение этого полоумного я благословил лишь потому, что втайне надеялся – он утонет, и я смогу наконец-то от него избавиться.
К этому времени у него был постоянный фан-клуб, насчитывающий тысячу человек, и все они пришли посмотреть, как он, голый как младенец и весь вымазанный оливковым маслом, ныряет с Западного причала, весь опутанный тросами