– Ливи, ты слишком правильная. Правильная во всем – в мыслях, словах, поступках… Ты никогда не причинишь никому зла. Если тебя ударят по щеке, еще сама и извинишься. Неужели тебе никогда не хотелось врезать мне как следует, когда я начинаю гнать пургу? Похоже, ты вообще не умеешь злиться. Как будто ты плод любви матери Терезы и Ганди. Ты… – Кейси умолкает, подыскивая нужное слово, а потом говорит: – Ты охренительно правильная.Я съеживаюсь – Кейси, когда входит в раж, патронов не жалеет. И хотя я привыкла к этому с детства, мне от этого не легче.– Думаю, рано или поздно ты сломаешься и набросишься на меня, как Амелия Дайер.– Кто это? – хмуро интересуюсь я и слизываю последние крошки с нёба.Сестра небрежно отмахивается.– Ну, та женщина из Лондона, которая прикончила уйму младенцев…– Кейси! – возмущенно обрываю ее.Она закатывает глаза и бормочет:– Ладно, дело не в этом. Дело в том, что Штейнер согласился с тобой побеседовать.Чем дальше, тем смешнее!